Сайт «Х-ра» преподнес совершенно неожиданный сюрприз: вопль души последнего представителя коренных народов штата Нью-Йорк. Почему-то Советская власть, которая сознательно делала из отечественной исторической науки политическую проститутку, рассматривается им чуть ли не как благодетельница. Возможно, на фоне нынешнего отношения власти к истории такая версия действительно имеет право на существование. Но чем плох конкретно Е.В.? Я вообще с большим подозрением отношусь к профессиональным историкам (очень уж у них профессия специфическая), но Е.В., как минимум, отличается от подавляющего большинства из них хотя бы тем, что реально делает важное и нужное дело. Или кому-то кажется, что ему надо побольше рассуждать о роли советского народа и пореже вспоминать о чудовищном наследии Советской власти – незахороненных останках тысяч и тысяч погибших солдат? За 45 послевоенных лет страна-победительница на собственной территории не удосужилась отыскать своих погибших защитников и отдать им последние почести! По-моему, такая страна вообще недостойна существовать. За 45 лет объективнейшими советскими историками не написано честной истории войны, той самой, которую они называют «великой» и «отечественной». Зато возникло «патриотическое воспитание» – комплекс мероприятий, приучающих молодое поколение к мысли о неизбежности выполнения «почетной обязанности». А российская военная история окончательно деградировала до состояния чисто пропагандистского инструмента, каковым она остается и по сей день.

Что лучше: история в исполнении Е.В. или полное отсутствие такового предмета? Если студенты все-таки должны изучать историю своей страны, то где найти такого преподавателя, который устроил бы требовательного могиканина? Может быть, кто-то воображает, что преподавать в Университете может любой проходящий мимо дядя, если он достаточно честных правил? Безусловно, дисциплина «история» на химическом факультете не является профильной. Но раз уж она есть в учебном плане, то вести занятия должен все-таки специалист, а не посторонний энтузиаст, пусть даже и в высшей степени порядочный. Критикуемая методика «галопом по Европам» тоже не является изобретением Е.В., а напрямую вытекает из количества часов, которое московские и местные чиновники щедрой рукой отвалили студентам на изучение истории Отечества. Отечество у нас большое, история у него тоже не маленькая, а уложиться надо в очень и очень сжатые сроки. И что тут прикажете делать?

Оригинальны и собственные исторические воззрения представителя коренных народов Северной Америки. Конечно, им, американцам, виднее. Но знают ли они, что такое «Декрет о мире»? Кучка авантюристов, дорвавшихся до власти в результате вооруженного переворота, в нарушение союзнических обязательств решила заключить сепаратный мир с врагом, с которым страна три года вела тяжелую кровопролитную борьбу. Отметим при этом, что враг находился уже при последнем издыхании. Немецкий народ жрал брюкву и потихоньку начинал бунтовать. Зачем вдруг «товарищам» понадобился мир? Если они радели о благе своей страны, то надо было просто дожать изнемогающего противника, при этом сохранив приличные взаимоотношения с союзниками, усилив влияние России на международной арене и даже получив определенную компенсацию за многолетние тяготы и лишения (хотя бы и пресловутые проливы, к примеру). «Товарищи» рассудили иначе, и «недорубленный лес» вырос: через двадцать лет с тем же противником пришлось иметь дело снова. Представим себе такую картину. Тысяча девятьсот сорок четвертый год, «последнее лето». На четвертом году войны советские войска восстановают государственную границу, входят в Польшу, в Румынию, в Прибалтику. Немцы еще держатся, но им уже явно недолго осталось трепыхаться. И тут в Москве происходит переворот. Группа недобитых троцкистов арестовывает Советское правительство и уже на следующий день объявляет о своем намерении немедленно заключить мир «без аннексий и контрибуций», чего желает и всем остальным участникам антигитлеровской коалиции. И, что самое смешное, такой мир действительно заключается, причем новая власть отдает немцам обратно Украину и Прибалтику (это называется «без аннексий»), да еще и обещает выплатить весьма солидную сумму (а это – «без контрибуций»). Следует ли нам сожалеть, что такой вариант альтернативной истории не реализовался на самом деле? «Декрет о мире», разумеется, существовал, и с его текстом нетрудно ознакомиться. Но прежде чем восхищаться этим деянием власти рабочих и крестьян, следовало бы оценить, какие последствия оно имело для судьбы страны хотя бы в самой краткосрочной перспективе.

«Декрет о земле» – тоже весьма неоднозначная вещь. И не надо пытаться убедить меня в том, что сбылась вековая мечта российского крестьянина. Он, крестьянин, определенно мечтал о чем-то другом. А именно – о безвозмездном получении земельного надела при сохранении частной собственности на землю. Это становится достаточно очевидно при изучении причин крестьянских волнений в 1861 году, после отмены крепостного права. «Декрет о земле» в конечном счете привел к обратному закрепощению крестьян, обрабатывавших теперь не помещичью землю, а государственную.

Я легко могу поверить в то, что существуют люди, недовольные преподаванием истории, в том числе – и на нашем факультете. Я и сам о этого не в восторге. Но попытаемся быть объективными. Предмет, который читает Е.В., не имеет такой одиозной репутации, как, скажем, экономика. Сдать историю на положительную оценку – вполне решаемая задача. Поэтому те, кому все равно, могут отделаться либо малой кровью, либо вообще легким испугом. Те же, кому история нашей страны небезразлична, могут (и должны) изучать ее не только на лекциях и семинарах. И обе эти категории будут существовать всегда. Если Е.В. хотя бы в малой степени способствовал расширению второй из них за счет первой, то его миссия может считаться успешно выполненной.

Владимиру

Если Вам мое предыдущее сообщение показалось резким и неаргументированным, то это потому, что у меня было желание не затягивать с ответом, помноженное на отсутствие свободного времени. А во-вторых, я решил попробовать какие-то иные формы представления текста. По крайней мере, такая декларативная подача частного мнения вызывает у других желание возразить, а мне интересно знать, в чем я не прав и почему.

Начну с того, что заинтересовало меня в Вашем ответе больше всего. Четырнадцать публикаций за время аспирантуры – это весьма впечатляющий результат по любым меркам (даже если не принимать во внимание соотношение экспериментальной и теоретической работы, уровень журналов и количество соавторов). Скажу сразу, что биться об заклад, что я смогу представить пятнадцать статей со своим именем к моменту получения Ph.D., я не решился бы, но спасибо за дополнительный моральный стимул работать эффективнее и публиковаться чаще. Надеюсь, что к концу 2011 года наш с Вами разговор не заглохнет, и мы не забудем из чистого любопытства сверить наши достижения. Все-таки я бы сравнивал не двух реальных, но разных людей, а одного и того же человека: реального и виртуального – в российском аспирантуре и в западной. Я могу пофантазировать и представить, где бы я был на втором курсе российской аспирантуре. Нарисовавшаяся картина не оставляет сомнений в правильности моего выбора. Вот, к примеру, представляя себя, выбравшего после школы химфак МГУ, я не вижу у виртуального МГУшника особых преимуществ. В этом-то и главная причина моего интереса к дилемме «уехать–остаться». Что в СПбГУ, что в МГУ можно получить (а многие на самом деле получают) неплохое базовое химическое образование. Но эффективность его дальнейшего использования, к сожалению, невысока. Кому-то, подобно Вам, удается и в российской аспирантуре найти стимулы для научной деятельности, «опубликоваться», «объездить», «выучить» и ни о чем не сожалеть. Но я знаю много примеров без хеппи-енда, когда толковые ребята со знаниями и потенциалом, превращались в сусловаров, лаборантов, компьютерных администраторов или водопроводчиков. Для науки (и российской, и американской, и наднациональной) они уже потеряны. Если бы по какой-то причине они попали бы в американскую аспирантуру, то так просто бросить науку у них не получилось бы и не захотелось бы. Бросают ведь в основном из-за нехватки денег, из-за бессмысленности того, чем занимаются, из-за отсутствия перспектив после аспирантуры (если уезжать, то лучше сразу после диплома, а ждать звания академика – не все столь долготерпивы).

Сравниваю я российских и американских аспирантов, конечно, на основе личных впечатлений. Антинаучно? Но я не в Science этот взгляд публикую (там часто публикуются наукообразные анкетирования-размышления всяких психологов-социологов на схожие темы), а в качестве моего собственного ответа. Не раз мне приходилось удивляться неожиданной тяге к науке у химфаковских троешников, оказавшихся за рубежом. Обратной картине – исчезновению подобной тяги у химфаковских хорошистов и отличников, оставшихся в России, – я не удивляюсь.

Ответ на мини-ЕГЭ: сто человек займутся творчеством (в одном из его многообразных проявлений) до тех пор, пока не кончится миллион. Ученым в такой ситуации не станет никто. Есть все-таки разница между отсутствием нехватки денег и миллионом. Нужно получить сто ученых? Рецепт прост: взять сто студентов химфака и платить каждому по пять тысяч долларов ежемесячно до тех пор, пока они делом доказывают свое желание и возможность заниматься наукой. Гениев среди них может не оказаться ни одного, но крепких середняков уровня лучших нынешних профессоров химфака СПбГУ будет 90% (сейчас из ста студентов таковыми становятся 2-3 человека). И разумеется, мне все равно откуда возьмутся эти тысячи долларов: из РФФИ или NSF.

После окончания аспирантуры я не принесу ни грантов, ни каких-либо полезных для университета связей. Вывод: возвращать меня после аспирантуры для российских университетов невыгодно. Пусть ищут кого-то другого. Не найдут хороших россиян, пусть приглашают нового Эйлера, лишь бы им это было выгодно. А вкладывать деньги без отдачи в не пойми кого действительно глупо. Если государство готово ради возвращенца из Небраски купить для факультета новый ЯМР спектрометр, то почему бы его не пригласить?

Западные лаборатории открыты для российских студентов, только те об этом не догадываются. Студенты вообще во многих вещах разбираются хуже аспирантов и преподавателей. Поэтому мы обязаны обучить младших товарищей. Я очень благодарен профессору Валерию Николаеву, который отправил меня в Боулинг Грин летом 2006 года. Если бы не та поездка, то я, вероятно, выбрал бы немецкую аспирантуру. Вот его я имел в виду, как «выполняющего повышенное требование». Я-то пока только болтаю, а он делает.

Действительно, Бутлерову et al. не у кого было учиться серьезной химии в России. Учились в Европе, вернулись на родину (почему не остались?), и смогли выучить следующее поколение хороших ученых (Арбузова и прочих), которые уже могли никуда не уезжать. Но вот это новое поколение не смогло подготовить себе достойную смену. Почему? Во всем большевики виноваты? (Эти вопросы не риторические. Я действительно хотел бы знать на них ответ. Надо будет собраться и почитать что-нибудь сверх Википедии).

Научный вклад российских ученых в мировую науку сильно больше нуля? В какой области в ведущем научном журнале количество статей авторов с российскими паспортами > 1%? Вот в этой науке вклад существенно больше нуля, а в органической химии вклад <1% (не считал, но интуитивно чувствую), то есть на уровне флуктуаций. Исчезни российская органическая химия, и мировая химия почти ничего не потеряет. Начни россияне публиковать 5% статей, и это уже будет хороший вклад, который жалко терять в пылу модернизации. Сейчас же (на мой взгляд) российской наукой можно рисковать.

Верю, что в аспирантуре МГУ и среди ее выпускников есть неплохие ребята. Но также верю, что те же ребята в американской аспирантуре добились бы еще больших результатов. Не люблю, когда ученые решают задачи неэффективными, трудозатратными и устаревшими методами, когда стоит только пораскинуть мозгами и отыщется простое и элегантное решение.

Андрею Соловьеву

Раз уж Вы решили перейти от аргументирования своей позиции к декларациям, то и я, чтобы не ударить лицом в грязь, вынужден соответственно менять манеру изложения. Кто не спрятался – я не виноват.

«Фундаментальная наука должна быть наднациональна»
Наднациональна? Прекрасно. В таком случае, каждый, кто утверждает, что в России есть какие-то специфические проблемы с наукой – лжец. Не так ли? Ведь наука же наднациональна! Вывод: наука – она, возможно, действительно одна на всех. А вот люди, которые ею занимаются, имеют и место жительства, и национальность (в американском смысле этого слова).

«Правительство должно заботиться о своем собственном благополучии, а граждане должны заботиться о своем»
Ну, с этим-то у нас все в полном порядке. Даже лучше, чем в США, как мне кажется. Особенно с первой частью.

«Функция научной эффективности или потенциала существует...»
Короче говоря, объективно сравнить нельзя.

«У первых наблюдается большее желание заниматься наукой, чем у вторых»
Источник? Личные впечатления? Это антинаучно.

«Тяга к творчеству естественна для человека и отбить ее может разве что нехватка денег и прочих материальных благ»
Устроим мини-ЕГЭ. Поймайте на улице сто человек с естественной тягой к творчеству и дайте каждому по миллиону долларов. Сколько ученых Вы получите: (а) сто, (б) пятьдесят, (в) одного, (г) ни одного.

«Можно стать хорошим ученым, не выезжая за пределы России, но в США стать хорошим ученым проще и приятнее»
Из тех, кто принципиально выбирает «проще и приятнее» никогда не получится ничего достойного уважения. За примерами далеко ходить не надо.

«... помогать студентам стать хорошими учеными, например, отправляя их летом поработать в западных лабораториях»
«Российские профессора» не могут указывать «западным лабораториям», что те должны делать. По-моему, Ваше «повышенное требование» – немного не по адресу.

«Кто учит хорошо, у того и студенты уезжают»
В таком виде утверждение очень спорно. Желательно конкретизировать: «кто хорошо учит уезжать, у того ...» и далее по тексту.

«Они принесут связи с заграницей, западные и российские гранты...»
Утверждение спорно. Если ВДРУГ Вы вернетесь после окончания аспирантуры, сколько связей и грантов Вы принесете?

«По личным причинам»
Иначе говоря, вернуться кто-то может разве что случайно. Таким образом, налаживать постоянный приток кадров Вы не планируете. Так Вы, однако, диверсант!

«Поставить их в одинаковые стартовые условия и дать победить сильнейшему в честной конкурентной борьбе»
Вам сказать, сколько я зарабатываю? Не хотите приехать, поконкурировать?

«На уровне шумов и статистической погрешности»
Исследования есть. Науки как системы – согласен, практически нет. А раньше было и то, и другое.

«Бутлеров: ... Зайцев: ... Марковников: ... Реформатский: ... И так далее, уезжали все великие...»
На каждого Бутлерова-Марковникова-Реформатского найдется свой Арбузов-Фаворский-Несмеянов. Если брать не только органиков, то можно начать прямо с Семенова (который Нобелевский лауреат). Согласен, в определенный период учиться за границей ездили очень многие. Почему? Потому что в нашей стране химии вообще практически не учили. Некому было учить. Вы считаете, что мы успели скатиться на уровень середины XIX века? Сомневаюсь. «Уезжали все великие» – явное (и даже нарочитое) передергивание фактов.

«С российской наукой сейчас можно делать что-угодно рискованное. Ниже нуля падать некуда»
Андрей, Вы это серьезно – насчет «ниже нуля»? А вот я сейчас возьму и обижусь. Мы с Вами, кажется, уже когда-то договорились, что я – отход. Я с этим был полностью согласен. В отношении стартовых условий у Вас все козыри: золото IChO (против моего скромного городского диплома – то ли второго, то ли и вовсе третьего), средний балл 5.00 (против моих четырех-с-чем-то-там). Вам осталась самая малость: столь же уверенно превзойти мои показатели на момент окончания аспирантуры. Тогда-то недосягаемое совершенство американского образования будет очевидно даже для меня. Мой результат на указанный момент биографии: четырнадцать статей по Scopus без русско-английского дублирования (плюс-минус одна или две; мне неохота выяснять, сколько статей вышло после окончания срока аспирантуры, но в том же календарном году). Цитирований для этих статей сейчас порядка 35 (тогда было намного меньше; предположим, что в три раза). Прежде чем мочить в сортире всю российскую науку, попробуйте продемонстрировать убедительное превосходство отдельно взятого (и не худшего, замечу) представителя американской аспирантуры над отдельно взятым российским отходом. Надеюсь, что в лучшей аспирантуре планеты Вы многократно превзойдете жалкие цифры, приведенные выше. Желаю успехов!

«Лучше как Вьетнам или Африка...»
А мне вот кажется, что лучше пусть приедет один Леонард Эйлер, чем три русскоговорящих математических полуфабриката из какой-нибудь там Небраски. Кстати, аппетиты у этих полуфабрикатов – ого-го!

«Неудивительно, что российские академики, будучи сортом №1, боятся всего нового и прогрессивного»
По-моему, Вы не поняли, о чем говорили наши дорогие академики (которых en masse я люблю не больше Вашего). Характерно, что цитата из Некипелова оборвана, не доходя до слов «мы считаем, что и они, и те, кто намерен возвращаться, должны работать в России на совершенно равных условиях». То есть, академик предлагает в точности то же самое, что и Вы. Но почему-то Вы предпочитаете делать акцент на других его словах, да еще и интерпретировать их весьма своеобразно. Ваше заявление: «Поставить их в одинаковые стартовые условия и дать победить сильнейшему в честной конкурентной борьбе». С этим я не спорю. Пусть приезжают. Я с удовольствием посмотрю своими глазами, на что они годятся. А то одна реклама, как в телевизоре. Однако никто из высокопоставленных официальных лиц Вашу (и мою, кстати, тоже) позицию не разделяет. Все «местные» УЖЕ объявлены людьми второго сорта, и об «одинаковых стартовых условиях» и «честной конкурентной борьбе» речь вообще не идет. Превосходство любых приезжих принято как постулат, и аргументов чиновники приводят даже меньше, чем Вы (если такое возможно).

«Вывеска “Аспирантура МГУ” есть, а аспирантуры МГУ нет»
Вы никогда не видели выпускников аспирантуры МГУ? А я вот видел. Есть там очень неплохие ребята. Плохие тоже есть, как и в США, как и где угодно.

Отдельное большое спасибо за интересные ссылки!

Андрею Соловьеву

Статья в «Университете», на которую Вы ссылаетесь, по сути своей очень правильная, если отфильтровать рекламную шелуху. Все-таки, Ольга Васильевна – наиболее уважаемый мной работник ректората из всех, с кем мне когда-либо приходилось иметь дело. Однако даже умные, работящие и вообще вполне адекватные люди ориентированы на решение изначально порочной задачи: чисто косметическими мерами выжать максимум внешнего эффекта, не предпринимая шагов, направленных на реальное улучшение состояния науки. Вместо того, чтобы сделать хорошо, идет борьба за место в рейтинге. А если бы в рейтингах не фигурировали научные показатели, то занимались бы наведением внешнего лоска в совсем других областях. Вот так и возникают абсурдные идеи о международном статусе «мурзилки», этой братской могилы никому не нужных статеек.

К сожалению, Вы не приводите никаких аргументов в поддержку своего тезиса о полном превосходстве американской аспирантуры над российской. У меня сложилось впечатление, что едва ли не основным недостатком российской аспирантуры Вы считаете то, что учащихся не грузят с утра до вечера всякими мудреными науками. Это, конечно, верно: не грузят. Чисто учебный аспект российской аспирантуры выглядит довольно слабо, если не считать непрофильных предметов типа философии и (по чисто формальным признакам) иностранного языка. Поэтому формулировку «учиться в аспирантуре» можно заменить на «работать в аспирантуре». И это будет во многом правильно. Потому что в сложившейся обстановке аспиранты представляют собой один из основных двигателей так называемой факультетской науки, имея (в среднем) и вполне приличную квалификацию, и определенный опыт работы по узкой специальности, и изрядное количество свободного от учебы времени. Причины, по которым некоторые используют это время не для работы в лаборатории, а для заработков на стороне, Вам, разумеется, известны.

При всем том, никто специально не запрещает российским аспирантам учиться самостоятельно. Те, кто считает нужным, учатся так, как не учились даже на третьем курсе. Даже я, при всей моей лени, косности и любви к спокойной жизни, добрел в свое время до лекций и практических занятий на других факультетах, где почерпнул немало интересного. А вот те, кто считает учебу противоестественным для себя состоянием, на такие жертвы добровольно никогда не пойдут. Наверно, очень плохо, что их никто не заставляет учиться насильно?

С моей точки зрения, первый из двух предложенных Вами способов борьбы с российской аспирантурой никуда не годится. Идея о «перекупке» кажется мне и вовсе чрезвычайно сомнительной. Подозреваю, что по вполне понятным причинам эти Ваши «перекупленные» аспиранты с профессорами дадут научный выхлоп, несопоставимый с затратами. Названные Вами цифры уже сегодня отнюдь не являются фантастикой, но для получения доступа к материальным благам требуется и острое желание эти блага добыть, и неплохое понимание законов функционирования кормушки, и наличие надежной «крыши». Далеко не всегда эти замечательные качества гармонично сочетаются с успешными занятиями наукой. С другой стороны, Вы, как мне кажется, совершенно напрасно позиционируете американские аспирантуры как единственный способ «увидеть мир, поработать в лабе известного ученого, выучить английский». Я, к примеру, без всяких американских аспирантур и «увидел», и «поработал», и даже «выучил». Есть, знаете ли, методы. И не думаю, что в этом отношении я представляю из себя какое-то редкое исключение.

Второй способ борьбы заслуживает более пристального внимания. Некоторые из предлагаемых мер кажутся мне совершенно здравыми, но только в том контексте, в котором Вы их сформулировали. Например, уравнять в правах кандидата наук и доктора философии – это логично. Но при обсуждении проблемы возвращения научных гастарбайтеров представители министерства и федерального агентства часто становятся на точку зрения, напоминающую мне что-то очень знакомое: любой Ph.D. из американской глубинки объявляется таким научным светилом, что уравнивать в правах его надо чуть ли не с российским академиком. Если когда-нибудь «возвращенцев» станет много, то российские чиновники, вероятно, несколько снизят пафос своих выступлений, из соображений экономии средств приравняв свежеиспеченного доктора философии «всего лишь» к российскому доктору наук.

Образовательная система практически в любой стране есть система метастабильная. Отменить, закрыть и запретить – это можно. А вот вернуть потом хотя бы «как было» – уже нет. Прежде чем говорить о закрытии аспирантуры и о превращении СПбГУ в какой-то там «пуй», имело бы смысл прикинуть, а не являются ли недостатки нашей аспирантуры преодолимыми в рамках существующей системы. И если это действительно так, то не лучше ли преодолеть их эволюционным путем, вместо того чтобы ликвидировать их вместе с самой аспирантурой. Сделать из Университета «пуй» нетрудно. Было бы желание. А вот преобразовать «пуй» обратно в исследовательский университет – задача повышенной трудности. Предлагаемое Вами уничтожение отечественной аспирантуры (а как еще назвать ее закрытие во втором из российских университетов?) будет иметь далеко идущие последствия. Через промежуток времени, который будет короче, чем можно было бы подумать, Вы добьетесь полного коллапса существующей системы и науки, и образования. Потому что Вы поставите обе эти системы в полную зависимость от притока кадров извне, не будучи в состоянии гарантировать этот самый приток. Причем разовые пиар-акции, как показала практика, мало что дадут в этом отношении: приток должен быть постоянным и устойчивым. Но даже если Вам каким-то образом удастся обеспечить поступление свежих кадров made in US, Вам вскоре придется столкнуться с последствиями замены национальной научной элиты на «безродных космополитов». Может быть, Вы будете только рады подобному перерождению, но я советую подумать заранее, не окажется ли у этого явления каких-нибудь негативных сторон.

Отправлять (принудительно, что ли?) «процентов 70–80» выпускников в зарубежные аспирантуры – подход интересный, но, как мне кажется, непродуманный. Вы говорите о «единицах с курса», но ведь эти единицы быстро складываются в десятки. Таким образом, имеют место все-таки не единичные случаи, а тенденция. С моей точки зрения, принципиальную возможность уехать имеют практически все, кто этого жаждет. И пусть новое место окажется непрестижным, пусть там не удастся удержаться до конца срока, пусть не удастся защититься – все это неважно. Главное, что уехать может почти что каждый желающий. Но ведь едут сравнительно немногие! Как ни смешно, отправка «процентов 70–80» означала бы не только ощутимое улучшение качества основной массы выпускников, но и совершенно фантастическое повышение их мотивации к научной работе и учебе, причем не в родной стране, а именно за границей. Индусам и китайцам, по Вашим словам, эту задачу удалось решить. Если так, то честь им и хвала!

Впрочем, в отношении китайцев я бы не был столь оптимистичен. В последние N лет я явственно вижу устойчивый рост числа статей, написанных китайцами, указывающими в качестве места работы научные центры на территории собственно КНР. Мне трудно сказать, являются ли эти китайцы теми самыми «возвращенцами», или же все это какие-то местные таланты. Действительно, проследить биографии всех этих трудноразличимых Яней, Цзяней, Ю и Ли будет довольно сложно. Но привлекает внимание вот какое обстоятельство. Уровень работ, соавторами которых являются «американские китайцы», может быть самым разным – от блестящего до посредственного. Работы же «настоящих» китайцев выполнены, как правило, на весьма непритязательном, «ремесленном» уровне (который, кстати, иногда вызывает даже публичные нападки со стороны грандов западной науки). В чем дело? Если это творческий почерк доморощенных ученых, то тогда у меня больше нет вопросов к китайской науке. Но если это «возвращенцы», то существует всего два варианта интерпретации описанного явления, причем неизвестно, какой из них следует считать более неприятным. Согласно первому варианту, «возвращенцы» – это неудачники, возможно – даже сумевшие защитить тезис, но признанные непригодными для серьезной научной работы. Во втором варианте мы вынуждены заподозрить, что Ph.D. американского образца это вовсе не те титаны и корифеи, которыми их изображает американская (а иногда и отечественная) пропаганда.

Я все никак не могу понять, почему Вам так сильно импонируют революционно-террористические методы. «До основанья, а затем» – согласен, это может сработать. В теории. А может и не сработать. Даже невероятные оптимисты из министерства в самых сладких своих снах не видели полной ликвидации российской аспирантуры и полной замены отечественных «кадров высшей квалификации» на импортные. Сейчас они догадались, что «утечка мозгов» – это ужасно положительное явление. Но никто из них не договорился до того, что «утечка мозгов» – это наше всё. Напротив, совершаемые министерством неуклюжие действия можно при желании интерпретировать как меры по поддержке отечественной аспирантуры. Это получается неэффективно, но намерение в целом правильное. Полагаю, что те китайцы, которых Вы видите в Соединенных Штатах, представляют собой всего лишь одну (и далеко не факт, что самую важную) сторону подготовки научных кадров для КНР. Более интересно то, что происходит в самой Поднебесной: как работает местная аспирантура, как производится в нее набор, в каких условиях оказываются выпускники местной и «заокеанской» аспирантур.

Обращает на себя внимание тот факт, что среди перечисленных Вами мотивов для возвращения научных беженцев на родину нет ни одного, хотя бы косвенно связанного с научной работой. Это весьма показательно. Если одной рукой Вы превращаете исследовательские университеты в «пуи», то любые телодвижения, совершаемые второй рукой, смогут в лучшем случае лишь компенсировать нанесенный ущерб. Где будут работать «возвращенцы»? В академических институтах? А Вы представляете себе их реальное состояние? Откуда возьмутся «достойные зарплаты» для молодых-и-шибко-ученых? Да, кстати, а в институтах, наверно, тоже надо аспирантуру ликвидировать? Ведь в США нет академических институтов и, соответственно, нет такой категории аспирантов. Тогда, вероятно, единственным местом подготовки российских аспирантов останется МГУ. По крайней мере, прикрыть эмгэушную аспирантуру Вы еще не предлагали. Действительно, оставим один нормальный университет на всю страну. В восемнадцатом веке так и было. Зачем нам больше?

Владимиру

Почему сразу техникум? Хотя в техникумах нет ничего плохого: пусть лучше программистами становятся выпускники специализированных техникумов, а не недоученные математики, но я говорил о primary undergraduate institutions (PUI). То есть такие колледжи, где нет аспирантуры или магистратуры. Готовят они не только и не столько профессионалов для рынка, сколько хороших абитуриентов в graduate schools. Получается это у них ничуть не хуже, чем у «больших» research universities. Для студентов даже и лучше, что преподаватели все время посвящают только им, а не своим аспирантам и постдокам. Наукой в PUI тоже занимаются соответствующей: не «большой наукой», а undergraduate research. Никто целей догнать и перегнать Гарвард не ставит, но сделать толковую расчетную статью в JACS с сильными ребятами могут. То есть еще один пример разделения труда. От того, что в СССР основными производителями «большой науки» были НИИ, университеты техникумами не становились.

Я же хочу продолжить дискуссию со следующего рассуждения. Прочитал я тут статью в «Санкт-Петербургском университете» http://journal.spbu.ru/2009/13/4.shtml. О рейтингах университетов, о них любимых. Как бы нам все-таки догнать и перегнать. Как ежегодно из СПбГУ 20 статей в Science и Nature публиковать. Как «Вестник» вывести в Web of Science. Но там можно десяток отдельных обсуждений затеять, я о другом. О том, что все-таки ориентация на «большую науку» у руководства на словах сохраняется. Где же самое слабое звено? В количестве публикаций в Science? Я полагаю гораздо раньше. Если сравнивать по жизненной цепочке американца и русского, то после школы они имеют примерно одинаковый багаж знаний. То есть старательный русский ученик, если и проиграет старательному американскому, то не сильно, и только за счет того, что американец уже кучу курсов на уровне колледжа закончил. Та же ситуация и после колледжа/бакалавриата. Хороший студент-химик, вроде меня, в российском вузе может получить необходимые базовые знания и навыки для успешной научной карьеры в современном мире. Ничем не хуже большинства американцев. В Гарвард, по большому счету, не возьмут русского только из-за языка и из-за гарвардской вредности. А вот следующая ступень – аспирантура – уже демонстрирует российское отставание. Как бы ни старался русский аспирант, но став к.х.н., он будет уже прилично проигрывать получившим Ph.D. Причем в первую очередь проигрывать воображаемому самому себе, который бы решил это Ph.D. получить. Постдоками из России в США едут в более слабые универы, чем поступают в аспирантуру. И дальше уже компенсировать это отставание не удается. В итоге российская наука проигрывает западной как по рейтинговым, так и по более весомым показателям.

Какие два пути я вижу для исправления провала в российской аспирантуре? Первый – «патриотический». Государство выделяет деньги, платит аспирантам такую стипендию, что они больше ничем, кроме диссертации и науки не хотят заниматься (50000 руб. в месяц хотя бы). В то же время профессорам устанавливается зарплата, ради которой стоило бы несколько лет работать в тяге, достаются спектрометры, реактивы, чтобы каждый мог покупать то, что ему надо для проекта, а не думал, о том, сколько это стоит. То есть государство перекупает своих граждан, и позволяет денежным интересам победить желание увидеть мир, поработать в лабе известного ученого, выучить английский до уровня отсутствия страха перед устным докладом на международной конференции. Но откуда деньги взять?

Тут появляется путь второй, кратко описанный мной в предыдущем сообщении. Послать аспирантов к буржуям, пусть те российских граждан за свой счет кормят-поят, учат химическим и прочим премудростям не хуже, чем своих американцев или чужих китайцев. России остается только одна задачка: придумать, как вернуть аспирантов назад. Можно деньгами, можно законами (начав с банального признания Ph.D. равным кандидату наук безо всяких бумажек и даже нотариального перевода), а можно просто уповать на патриотическую пропаганду. На самом деле, если отправить в заграничную аспирантуру не единицы с курса, как это происходит сейчас, а процентов 70-80, как происходит в Шанхайском университете или Индийских технологических институтах (IIT), то и вернутся не единицы, а десятки. У кого-то беспомощные родители остались, кто-то хочет жить, окруженный русскими людьми, кто-то по березкам и черному хлебу соскучится. Найдутся и те, кто не вернется никогда и ни за что. Они и сейчас уезжают сами и не возвращаются. Но это такая же редкость, как и средний балл 5.00 за весь химфаковский курс.

Потому упоминание китайской коммунистической партии как раз таки неверно. Китайцы возвращаются не благодаря ей, а вопреки. Если бы не она, то вернулось бы куда больше народа. Я тут встречал немало китайцев. Их довольно четко можно разделить на тех, кто точно вернется и тех, кто точно не вернется. Именно, что многие знают, что вернутся, однако в аспирантуру или постдоками едут. Но массовую отсылку в США практикуют не только китайцы. Тайвань (демократическое государство) превратился из аграрной экономики в передовика электроники за счет вернувшихся из-за рубежа студентов и ученых. В Германии, Японии, Франции почетным считается побыть постдоком в ведущей группе в США. В Германии почти у всех профессоров-органиков есть такая строчка в резюме. Попал, к примеру, мой знакомый в университет Тюбингена к профессору Martin Maier. Так вот был тот профессор Майер постдоком в Йельском университете у Данишевского. Открыл я новый Science, нашел там статью по органической химии от профессора Takashi Ooi из Nagoya University. Погуглил: был этот профессор постдоком в MIT у Джулиуса Рибека. Один из французских профессоров, с которым мы сотрудничаем, вообще Ph.D. делал в University of New York, Stony Brook. И ничего, вернулся во Францию. Но вот уважаемый питтсбургский профессор Питер Випф после постдокства в университете Вирджинии у проф. Ireland в родную Швейцарию не вернулся. Проиграла ли от этого швейцарская наука? Не больше, чем если бы запретила ему отправиться в Штаты. То есть все это не единичные, вырванные примеры, а распространенная традиция и тенденция. При том, что в иных странах аспирантура не хуже американской, не то, что в России, люди все равно едут за международным опытом.

И еще раз о тех, кто не вернется. Их все еще можно использовать на благо России. Вот жалуются, что тот же «Вестник» не попадает в базы Web of Science в том числе из-за того, что редакционная коллегия не международная. Тут уж использовать «невозращенцев» – самый простой путь на пути к успеху. Тем более, если удастся надавить: «Публикация в Вестнике помогла тебе свалить за рубеж. Теперь ты должен помочь Вестнику». Или банально надеяться, что «засланцы» будут из Штатов деньги родственникам перечислять, а ничего из российского бюджета тащить не будут, и окружающую российскую среду не будут загрязнять. Вот таджики засылают гастарбайтеров? и не думаю, что многие жалуются на то, что те в Москве, а не в Душанбе небоскребы строят и улицы метут. И не потому, что им там в Таджикистане небоскребов не надо.

Должны ли профессора заниматься «большой наукой» для того, чтобы повысить свои преподавательские навыки и эффективность? Возможно. Я лично не наблюдал корреляции между хорошим преподаванием и сильными научными результатами. То есть она, наверно, есть, но объясняется тем, что более подготовленные и умные люди все делают лучше, чем слабые и глупые. Они и машину лучше водят, но не заставлять же водить машину для улучшения преподавания, хотя кое-какие полезные навыки вождением развиваются. Та наука, что преподается на 1-5 курсах химфака, уже давно не является «большой», а об учебных химических курсах для аспирантов в России я что-то не слыхал. И возвращаемся к тому, с чего начали. Профессиональный преподаватель колледжа научит студентов основам органики не хуже, чем нобелевский лауреат по химии, пусть даже первый не прочитал ни одной статьи в JACS и не снял самолично ни одного ЯМР спектра. Для самих профессоров чтение новых статей является желательным. Потому я восторженно встретил известия о доступе к электронной литературе на химфаке. Но вот ломать или задерживать карьеру живым аспирантам из-за того, что профессора хотят поиграть в «большую науку», очень рискованно. Аспиранты могут и отомстить. Поругаться и уехать заграницу или свалить в сусловарческую фирму не защитившись – еще мягкие варианты мести за разбитые юношеские мечты стать ученым.

Ну, это мне из дождливого Питтсбурга все так видится. Наверно, если бы по какой-то причине я оказался в российской аспирантуре, то не менее красноречиво отстаивал ее достоинства и преимущества. Потому мне и интересна Ваша точка зрения. Буду ждать ответа.

Андрею Соловьеву

«... хороший преподаватель – это ... тот, кто выучит слабого и признанного неспособным»
Не совсем так. Сначала надо выяснить, кто из признанных неспособными действительно неспособен, а кто просто имеет слабую базовую подготовку. Ведь далеко не всех вообще надо чему-нибудь учить. Тех, кто ошибся дверью, надо поскорее выявить и отчислить, чтобы не мешали остальным. Постоянно вытаскивать двоечников на тройку – очевидно вредное и абсолютно нерентабельное занятие.

«А многие идут опять-таки из-за армии»
Не знаю, откуда у Вас такая информация. Но спорить не буду. Может быть и из-за армии, а может быть – из-за общежития. В любом случае, есть люди с принципиально иной мотивацией, и их видно практически сразу.

«Два года существования “Химператора” показали...»
Согласен целиком и полностью. Даже формулировка «интересуется ... активностью» кажется мне исключительно удачной, очень точно передающей стиль х-рского студсовета. Вот только утешать, по-моему, никого не нужно.

«Российским профессорам пора понять...»
Отлично. Замечательно. Допустим, что вот прямо сейчас они все поняли. Но попробуйте объяснить, с какой стати будут возвращаться эти ваши доктора философии, если на химфаке СПбГУ отсутствует «большая наука»? Из чистого патриотизма, что ли? Так откуда он у них возьмется? И, кстати, кто будет им здесь обеспечивать «значительно большую “докторскую” зарплату»? Боюсь, что результатом реализации Вашего предложения станет всего лишь довершение развала отечественной науки. Хуже, пожалуй, то, что аналогичные предложения уже были озвучены на министерском уровне.

Есть еще и вот какая подробность. Допустим, с «большой наукой» на химфаке мы успешно расправились (ликвидировав, кстати, наиболее активные научные группы). И теперь преподаватели «большой наукой» у нас не занимаются, а научные сотрудники вообще отсутствуют как класс. Все только читают лекции и ведут семинары, и больше никто ничего не делает. Как Вы думаете, сильно ли возрастет от этого уровень преподавания? И на сколько лет системе хватит ранее накопленного запаса прочности? Даже х-рцы с их неизменным «о факультете – с любовью» до сих пор не додумались до превращения университета в техникум. По-моему, химфак просто обязан лезть в «большую науку» (независимо от того, насколько успешно у него это получается) хотя бы только для того, чтобы обеспечить минимально приемлемый уровень подготовки студентов.

«Китай такую схему уже реализовал...»
Чтобы реализовать такую схему, нужно для начала иметь «коммунистическую партию во главе».

«... физико-химические дисциплины в почете у составителей программы»
А кто, по-Вашему, эти «составители»? Программа является продуктом сложного многостороннего компромисса между требованиями министерства и интересами сложившихся на факультете группировок: тут достаточно вспомнить историю последней бакалаврской программы (а точнее – последних бакалаврских программ).

Владимиру

Два раза пытался начать писать возражения на два первых Ваших абзаца, но чувствовал, что мысли выходят не те. Потому что на самом деле возражать мне совсем не за чем. Я согласен, что школьникам надо давать шанс проявить себя независимо от их школьной подготовки (сам факт добровольного выбора химфака уже говорит о некоей заинтересованности). Только вот где та черта, после которой уже бесполезно ждать чуда перерождения заурядного троешника в неутомимого исследователя? Защита диплома? Дать защититься всем (как, кстати, сейчас и происходит), а потом надеяться, что эти троешники в аспирантуру не попросятся.

Я всегда считал, что хороший преподаватель – это не тот, кто выучит хорошего заинтересованного ученика, а тот, кто выучит слабого и признанного неспособным. Тот у кого все студенты будут на хорошем уровне. На химфаке таких руководителей, прямо скажем, не так уж много. Я знаю одного.

Статус аспиранта в России и США, на мой взгляд, один и тот же. Для большинства это некто не от мира сего. Подобную реакцию я замечал, если я просто говорил, что изучаю химию. Во всяком случае к аспирантам относятся сильно лучше, чем к менеджерам по продажам. В материальном плане аспирант в США сильно проигрывает тем, кто начал уже работать со своей B.S. Другое дело, что в России очень тяжело жить только на аспирантскую зарплату-стипендию (должен быть очень щедрый руководитель). Потому российский аспирант вынужден работать где-то еще, а народная мудрость такова, что заниматься наукой можно только тогда, когда ничего больше не отвлекает: ни учеба, ни левая работа. В США аспирант не только может неплохо жить на свою стипендию, но и рассчитывать в будущем на значительно большую «докторскую» зарплату, чем «бакалавры». В России такого преимущества в зарплате не будет, а потому простому человеку сложно понять, зачем люди идут в аспирантуру. А многие идут опять-таки из-за армии.

Политики-бывшие-химики у меня большой симпатии не вызывают. Я упомянул их, чтобы утешить тех, кто учится на химфаке, но вместо науки интересуется общественно-политической активностью. Право на такие интересы они имеют, могут издавать свою газету, писать там о своей борьбе за права. Нужно ли требовать от таких людей писать о науке? Наверно, лучше попросить кого-то другого, в этой науке заинтересованного. Два года существования «Химператора» показали, что, несмотря на сотенные тиражи, бесплатную раздачу и призывы не писать в стол, он остается проектом весьма узкой группы лиц, среди которых будущих ученых пока как-то не просматривается.

Зачем мне «заинтересованные»? Чтобы им помогать и не только рассказами о США. В Америку я всегда заманиваю очень аккуратно, приводя доводы как за, так и против. За те два года, что я здесь, заманить не удалось никого. Но если кто-то все-таки соберется учиться в США, то думать об этом никогда не рано. По крайней мере, лучше об этом определяться к началу четвертого курса, тогда будет возможность найти летнюю программу, съездить перед пятым курсом в Штаты и посмотреть, что к чему.

Российским профессорам пора понять, что ситуация за последние десятилетия изменилась. Аспирантура заграницей стала реальной альтернативой аспирантуре российской. Чем лучше студент будет подготовлен годами работы в интенсивном режиме к научной жизни (достаточно чтения новых статей), тем скорее он сделает выбор в пользу «теплых стран». Я уже писал, что химфак СПбГУ сильно выиграл бы, если бы не лез в большую науку (это в России пока неважно получается), а целенаправленно готовил хорошие заготовки для аспирантов (на это сил и ресурсов вполне хватит), а потом создавал бы условия для того, чтобы эти аспиранты, став Ph.D. и получив опыт, возвращались. Многие плачутся, что Россия деньги тратит, учит студентов, а те потом сваливают на Запад. Почему бы не действовать наоборот. Отправлять студентов на Запад, пусть их там учат за буржуйский счет (США на мою аспирантуру потратит больше денег, чем Россия потратила на мои undergraduate studies), а потом получать обученных специалистов. Лет через двадцать можно будет и о науке подумать. Китай такую схему уже реализовал и при этом коммунистическую партию во главе сохранил.

В целом в недавнем развитии физхимии и биохимии нет ничего неправильного или удивительного. Я всегда знал и по себе чувствовал, что на химфаке СПбГУ физико-химические дисциплины в почете у составителей программы. Мне этот факт помог. В каких бы объемах нам ни читали органику, я сам прочел гораздо больше, но вот физхимию добровольно, а не из-за необходимости сдавать экзамены, я бы вряд ли изучил на таком уровне. Преимущество от этого пока разве что в написании тестов, но и это какой-никакой положительный результат. Но вот когда по химператорским данным из 29 аспирантов только двое идут на органику, мне кажется, что это уже слишком мало. Может, все органики такие продвинутые, что заграницу свалили? Или это такая неожиданная флуктуация. На курсе на год старше моего на кванты никто не распределился. На кафедре впали в задумчивость, составлять ли им учебный план для четвертого курса, если учить некого. Зато с моего курса на следующий год к ним пять или шесть студентов попросилось. Не от великого желания делать квантовые расчеты, конечно, а от нежелания и боязни работать с реальными веществами. Но средний показатель в три студента на кванты в год был восстановлен.

Андрею Соловьеву

«...урезать набор, чтобы поднять уровень среднего специалиста...»
Я все-таки не считаю, что ради поднятия уровня первокурсников надо идти на столь кардинальную ломку существующей системы. Хорошими должны быть не первокурсники, а выпускники. И этого можно добиться самыми разными способами, а не только повышением качества сырья. Я бы даже сказал, что указанный способ не относится к числу наиболее перспективных. Далеко не все, кто на первом курсе знает и умеет больше своих товарищей, способны хотя бы успешно окончить химфак. И далеко не все, кто на первом курсе получает тройки по причине слабой школьной подготовки, вылетят в первые две-три сессии. Никакой ЕГЭ не обеспечит равные возможности всем поступающим. Все равно кого-то будут учить хорошо, а кого-то – хуже, чем он заслуживает. Поместите их в равные условия, начните учить чему-то новому, и скоро узнаете, кто на что способен.

«На второй странице тот же редактор рассказывает...»
Почитать про NETL я бы, разумеется, не отказался. Но проводить параллели между «Х-ром» и боевым листком питтсбургских студентов-химиков все-таки довольно сложно. Американских студентов интересует одно (да и то не факт, что всех поголовно), наших – что-то другое. Я вообще считаю, что профиль газеты менее важен, чем качество исполнения. Если умеешь говорить интересно, говори о том, о чем хочешь. А если не умеешь, то я вряд ли стану слушать, даже если тема мне небезразлична.

«Здесь людям в конце концов надо отбивать деньги, потраченные на образование, а это невозможно без успешной карьеры»
Зарабатывать деньги люди хотят не только в США и не только потому, что их надо «отбивать». Проблема в том, что научная карьера в США считается успехом, а в России – нет. И беды отечественной аспирантуры заключаются не только в отсутствии денег и оборудования, но и в низком статусе самих аспирантов. Кто он такой, наш аспирант? Это тот, кто и боулингом не увлекался, и менеджером по продажам не пошел работать. Явный лузер, с какой стороны ни взгляни.

«Это неплохо, некоторые известные политики обучались на химиков»
И какие из этих политиков вызывают у Вас горячую симпатию?

«...поискать заинтересованных ребят на младших курсах»
А зачем лично Вам эти самые «заинтересованные»? В Америку их заманивать, что ли? Так вроде рано еще.

«Заинтересованные» найдутся сами, если только они действительно хотят участвовать в научной работе, а не просто «интересуются» (в х-рском смысле этого слова). Так происходило всегда, и, надеюсь, будет происходить и дальше. В те времена, когда наш общий заочный знакомый рекламировал студенческие как-бы-научные тусовки, я уже говорил о том, что потенциальный барьер на пути включения студентов в научную работу не очень высок. Вероятно, такое положение дел не сможет сохраняться бесконечно.

«Школьные учителя же не жалуются...»
Давайте не будем путать подготовку, поставленную на поток, и штучную работу. Пятикурсники у нас каждый год выпускаются десятками, и никто от этого слезами не плачет. Студент, обученный по обязанности (встречи с руководителем по вторникам и пятницам, защита темы, кратковременный напряг, предзащита, диплом), это совсем не то же самое, что студент, с которым индивидуально работали несколько лет в интенсивном режиме.

«Разделение труда» и «круговорот» – это, конечно, очень хорошо и замечательно. Но не про нас. «Круговорот» западного образца (он же – «мобильность», как нынче принято выражаться) у нас исторически не сложился, и посыпать теперь голову пеплом по этому поводу было бы неконструктивно. Существует всего два варианта поведения: либо «круговорот» насадить принудительно (поправка на российскую действительность: объявить о его обязательном и повсеместном введении, а там уж пусть все выкручиваются, как хотят), либо опираться на те механизмы, которые «исторически сложились» вместо него. Какой вариант был выбран, по-моему, уже совершенно очевидно. Что из этого получится – пока не совсем ясно. Что же касается «разделения труда», то его существование при отсутствии «круговорота» в значительной степени лишено смысла.

«... на статьи в Science тем не менее ссылаются...»
Конечно, ссылаются. Я ведь не говорил, что все статьи в Саенсе – плохие и никому не нужные. Да и весь журнал в целом представляет определенный интерес. Если бы у меня было много свободного времени, я бы, возможно, и сам его почитывал. Для общего развития.

«Интересный метод сравнения органики и физхимии...»
Этот «интересный метод» – не от хорошей жизни. Я же сказал, что это паллиатив. На указанной Вами МГУшной страничке я тоже побывал, но приведенные там часы меня не абсолютно не устроили. Я искал стандартные документы вроде http://fen.nsu.ru/uch_plan_chem.pdf, но не только от новосибирского ФЕНа, а от нескольких приличных российских вузов. Заниматься сравнением программ подготовки химиков без единообразно оформленных казенных бумажек бессмысленно. В официальном учебном плане можно хотя бы найти реальный (без традиционных приписок) объем подготовки.

На сайте ACS физико-химических журналов я насчитал, используя дробные числа, аж 13 целых и 8 десятых (из 36, то есть – 38%). Конечно, принципиально это картину не меняет. Можно попробовать провести аналогичный эксперимент, к примеру, по журналам Wiley, и там физхимии будет поменьше. С другой стороны, Wiley – это не профильная химическая контора, так что их выборка нам не столь интересна.

Не стоит забывать и о том, что аналитическая химия, к примеру, – тоже в значительной степени физико-химическая наука, если и не по идеологии, то хотя бы по используемым методам. Потому определить точную долю физико-химических журналов будет очень непросто даже в этом простом, казалось бы, случае.

Наконец, можно обратить внимание на тенденции. Посмотрим, какие журналы появились у ACS за последние пять лет. Перечисляю: ACS Chemical Biology (2006 год; биологический), Molecular Pharmaceutics (2004 год; биологический), ACS Applied Materials and Interfaces (2009 год; физико-химический), ACS Nano (2007 год; физико-химический), Journal of Chemical Theory and Computation (2005 год; физико-химический), The Journal of Physical Chemistry C (2007 год; физико-химический). К этому списку можно добавить еще два журнала, которые появятся в будущем году: ACS Chemical Neuroscience (биологический) и The Journal of Physical Chemistry Letters (физико-химический). Итог по новым журналам: биологических – 3, физико-химических – 5. Ни в каких других категориях, заметим, пополнения за этот период не было. Если смотреть не на последние пять лет, а начать, предположим, с 2000 года, то получим дополнительно: Journal of Proteome Research (2002 год; биологический), Biomacromolecules (2000 год; биологический), Crystal Growth and Design (2001 год; физико-химический) и Nano Letters (2001 год; физико-химический). В общем, примерно понятно, куда ветер дует.

Любые рассуждения про «перекос» неизбежно будут субъективными, потому что корректную фактографическую базу найти очень трудно, и мы все равно будем в той или иной степени опираться на собственные ощущения «правильности» учебных планов.

Владимиру

Когда речь идет о коренных реформах, устав можно не принимать во внимание. Когда Кропачева назначали ректором, а для Вербицкой выдумали должность почетного пенсионера, устав задним числом переписали в соответствующих частях. В России не только устав, Конституцию меняют в соответствии с текущими потребностями. Но можно оставить пропорциональное финансирование, а только урезать набор, чтобы поднять уровень среднего специалиста. Или последовать Вашему предложению, и производить жесткие чистки по результатам сессий.

В любом случае мы с Вами сходимся во мнении, что значительная часть первокурсников и всех-других-курсников на химфаке, особого интереса ни к химии, ни к абстрактной учебе, ни даже к собственной послевыпускной судьбе не испытывает.

Я тут совершенно случайно наткнулся на питтсбургский аналог «Химператора». Пришел в комнату Eberly 325, где у нас собрания группы проходят, а там лежат желтые листочки. Посмотрел, что это такое, оказался «Chem Major News» – четырехстраничный ежемесячный newsletter, подготовленный студенческой секцией ACS в университете Питтсбурга. (Понятно, что «Химператор» не стоит сравнивать с главной ежедневной студенческой газетой «Pitt News», которую готовят будущие журналисты и которая имеет годовой рекламный бюджет, превышающий миллион долларов). Так вот местные студенты-химики тоже ведут печатную агитацию. На первой странице приветствие редактора, в котором он (или она?) призывает вступать в их организацию, потому что химия – это весело, а членство поможет найти работу или поступить в аспирантуру. Но мне понравился последний призыв: «Also, if you have done undergraduate research or an internship, please consider sharing your experience in this newsletter. Just by giving insight into what you did as a student researcher and how you found your position, you could really help out chemistry majors who are not sure about getting real lab experience. If you are interested, please contact me».

Но это не абстрактный призыв «коллектива энтузиастов» не писать в стол. На второй странице тот же редактор рассказывает, как он сам подал на стипендию и летом работал в National Energy Technology Laboratory, изучая адсорбцию углекислого газа на твердых поверхностях методами ИК. Описаны как основы (где полосы CO2 в спектре и почему ИК хорош для изучения СО2, что такое metal organic frameworks и т.д.), так и реальные эксперименты и результаты, полученные студентом. Заканчивается рассказ повторением призыва: «Okay, now you know all about my research, so it''s your turn. I hope that this article is the first in a series about real lab experience, and I need your help to make that happen. If you have completed an internship or undergraduate research, please consider submitting a short article (it does not have to be anything fancy)».

На третьей странице некий Green Chemistry Editor обещает, что будет регулярно писать о Green Chemistry. Тут уже общеизвестные вещи, а потому не так интересно. На четвертой странице расписание еженедельных встреч организации на осенний семестр. Некоторые темы: «The Pre-Professional Time-Line with Prof. Joseph J. Grabowski», «The Hows and Whys of Graduate School with Dr. Steve Weber, Director of Graduate Studies», «Meet Our New Faculty», «The Science Industry in Pittsburgh» и т.д.

То есть я хочу отметить совершенно разную направленность студентов-химиков, издающих газету в Pitt. Они наоборот призывают писать о химии и считают, что научные исследования – это очень престижно и правильно для undergraduate student''a. Для меня это еще одно объяснение, почему уровень американских аспирантов-химиков в среднем выше уровня российских аспирантов. Здесь людям в конце концов надо отбивать деньги, потраченные на образование, а это невозможно без успешной карьеры. Уж не от армии они тут по колледжам отсиживаются.

Нам-то проще всего советовать «Химператору», как ему писать о науке, но, разумеется, химператорцы – это отдельная, весьма специфичная часть, нынешнего студенческого контингента. По крайней мере, некоторым из них проблемы студенческого самоуправления более интересны, чем научные публикации. Это неплохо, некоторые известные политики обучались на химиков. Так что не стоит надеяться, что они будут воплощать наши предложения. В целом это нормально. Я бы покривил душой, если бы утверждал, что освещение науки поднимет рейтинг «Химператора» на химфаке. В моих глазах он поднялся бы. Может быть, обнаружили бы интерес к газете те немногие, кто интересуется наукой, и на которых на мой взгляд и имеет смысл ориентироваться. Отсюда вопрос: как провести все наши хорошие идеи в жизнь? Мне весьма тяжело брать интервью у преподавателей химфака. Писать о питтсбургских статьях, или о статьях из нашей группы в частности – эффект от такой писанины для студентов СПбГУ все же ниже, чем от освещения деятельности местных ученых. Мне надо будет подумать о массовой vkontakte рассылке с целью поискать заинтересованных ребят на младших курсах.

Проблема с тем, что в студента много вложено, а отдачи никакой, на западе стоит не так остро. Во-первых, есть просто колледжи, где нет аспирантуры, но преподаватели там готовят неплохих будущих химиков, занимаются с ними undergraduate research, а потом пробивают в хороший университет в аспирантуру. Понятно, что сами они ни о какой большой научной славе не помышляют, хотя есть исключения. Во-вторых, в больших исследовательских университетах профессора относительно мало времени тратят на undergrads, а если тратят, то прямой отдачи от своих воспитанников не ожидают. Получают они ее косвенно тем, что к ним в аспирантуру приходят хорошо подготовленные студенты от других профессоров. Так что два принципа: разделение труда (одни учат, как работать, и получают за это причитающиеся деньги; другие с обученным материалом добиваются научных результатов, оправдывая процесс обучения) и круговорот студентов между вузами (я готовлю студента для другого профессора, а он готовит хорошего постдока для меня). Школьные учителя же не жалуются, что учат-учат они студентов, а те вострят лыжи в теплые вузы.

Как показывают различные базы данных, на статьи в Science тем не менее ссылаются довольно часто. В среднем чаще, чем на среднюю статью в JOC. Отсюда и пресловутый impact factor. Просто понятно, что за год в Science могут быть всего 20 статей по орг. химии, а в JOC их будет 2000. Отсюда чисто статистически получается его преобладание над Science в реальных списках использованной литературы. О качестве и значимости статей я опять же говорить ничего не могу. Важно же не сколько цитируют, но где и по какой причине. В Science печатают то, что на данный момент авторам и рецензентам показалось прорывом. Но при этом если взять, к примеру, уже признанные реакции и методы органического синтеза и посмотреть, где они были впервые опубликованы, то я на память не помню ни одного важного принципа или реакции, которая появилась в Science. На ум приходят только статьи Крика и Уотсона о структуре ДНК и статья о первом синтезе ферроцена (с неправильной формулой). Обе появились в начале 1950-х в Nature.

Интересный метод сравнения органики и физхимии Вы предложили. Зашел я на сайт ACS и попробовал разнести журналы по категориям. У меня получилось 7 общих, 9 биологических, 8 органических, 2 неорганических, 12 физических и 2 аналитических. Все, конечно, условно, так как куда к примеру отнести Energy&Fuels? Я отнес к физическим. Потом я открыл свой диплом и рассортировал по числу сданных экзаменов за первые три курса (то есть до распределения): 10 нехимических, 0 биологических, 2 органических, 2 неорганических, 8 физических, 2 аналитических + радиохимия, которую я затрудняюсь куда-либо отнести (включение зачетов или учет общих предметов на четвертом курсе статистики не изменит). Итого на химфаке по мнению редакторов ACS я не досчитался 9 биологических, 6 органических и 4 физических курсов. Конечно, то, что органических журналов в 1.5 раза меньше физических, а органических экзаменов в 4 раза меньше физических, меркнет перед полным игнорированием биологической химии (сейчас вроде появилась «Химия жизни», и студентам она нравится). Программу МГУ я нашел на http://www.chem.msu.su/rus/teaching/lecture-courses/welcome.html. Там мерят не в экзаменах, а в часах. При нормировки физхимия = 8 я получил: 1.0 биологических, 7.7 органических, 6.0 неорганических, 8.0 физических, 4.8 аналитических. Сравнивать часы и экзамены не совсем верно, но на сайте http://www.chem.spbu.ru/chem/default.shtml?c=spec_plan часов не найти, а я просто боюсь ошибиться с тем, сколько каких лекций у нас было. Но по часам органика физхимию, как в МГУ, все равно не догонит. Мой вывод: программа химфака СПбГУ имеет физико-химическую направленность. Нынешний набор в аспирантуру отражает это явление.

Андрею Соловьеву

«... сократить бюджетный набор...»
Смотрим Устав СПбГУ, статья 108: «финансовое обеспечение ... осуществляется ... в соответствии с государственными заданиями (контрольными цифрами) на подготовку специалистов...». Так что не получится сэкономить. Кстати, раз уж существует государственное задание, то и решение вопроса «что с этими свежевыпущенными специалистами делать» тоже не является чисто внутрифакультетской проблемой. Тем более, что несмотря на все трудности, катастрофы с набором пока не произошло. То есть, каждый год приходит больше ста человек, и все они, видимо, рассчитывают как-то устроиться после выпуска. Может быть, пусть они сами разбираются, кем им быть и где работать? Жесткое государственное регулирование не обязательно подразумевает полный социализм.

Если уж сокращать поголовье студентов, то делать это можно более гуманным способом. Не принять кого-то на факультет – значит, лишить его шанса проявить себя. Поэтому принимать можно вообще чуть ли не всех подряд, но зато выгонять без ограничений. Незавидная судьба бывших однокурсников, не проявивших должного усердия, может оказаться неплохим стимулом для оставшихся.

«То есть группы все равно сортирует студотдел»
Да, студотдел. Считается, что сделать сознательный выбор на этом этапе студенты все равно не могут. И я с этим согласен. Если бы существовали, как раньше, группы с сильно отличающейся программой, то вот туда можно было бы отбирать добровольцев. Сейчас существуют только специалитет, химический бакалавриат и нехимический бакалавриат. Выбор между ними есть, и происходит он на этапе подачи документов.

«... ученые для повседневной работы не пользуются Science...»
К сожалению, у меня под рукой нет какого-нибудь достаточно свежего и представительного списка литературы. Если ориентироваться на устаревший источник, то из трехсот с лишним ссылок оказывается всего одна на Саенс и одна на Нэйчу. Для сравнения: на справочники – три ссылки, на российские/советские журналы – девять ссылок, а на журналы ACS – больше 40%. Кстати, ту ссылку на Саенс я отлично помню. Я тогда крыл авторов разными нехорошими словами, поскольку они не удосужились опубликовать свои результаты (довольно любопытные, между прочим) в каком-нибудь нормальном журнале, и мне пришлось удовольствоваться саенсовским огрызком с красивой, но малоинформативной картинкой. Так что «для повседневной работы» я Саенсом не пользуюсь. Хотя, конечно, я и не ученый.

«Мне кажется, что одним из первых вопросов при выборе кафедры...»
А мне вот кажется, что этот вопрос желательно задать себе намного раньше. В идеале, перед поступлением в университет. Выбирать кафедру по принципу «где сейчас недавние выпускники» – не лучший вариант. Во всяком случае, если и лучший, то далеко не для всех. Во-первых, год на год не приходится. Уверен, что если на будущий год какая-нибудь «лидирующая» кафедра вдруг снова захочет принять рекордное число аспирантов, ей сурово напомнят о том, что факультет большой, а кафедра ма-а-а-аленькая такая. Это как с «Х-ром»: нетрудно один раз доказать, что у тебя случился форс-мажор. Но когда он случается каждый раз, это уже не вызывает доверия. Во-вторых, если какие-то конкретные выпускники кафедры пошли (или, напротив, не пошли) в аспирантуру, это отнюдь не означает, что это же случится с неким абстрактным студентом. В-третьих, если уж ориентироваться на то, «где выпускники», желательно было бы знать хотя бы общее число этих самых выпускников, а не только число потенциальных аспирантов. В-четвертых, на момент выхода сентябрьского номера «Х-ра» вступительные экзамены еще не закончились, и число желающих поступить отнюдь не обязательно совпадет с числом поступивших. В этом смысле, в чуть более привилегированном положении могут оказаться те, кто поступает в аспирантуру на такую кафедру, куда не идет больше никто.

«Накопится ли только на химфаке 12 действительно достойных статей в год?»
Во-первых, не двенадцать, а всего девять. Во-вторых – накопится. Пусть это будет не нобелевский уровень, но нужное число нормальных (и даже хороших) статей химфак, при всех своих недостатках, все-таки производит. Кроме того, речь идет не о том, чтобы доверить «Х-ру» отбирать «действительно достойные статьи». На это он не способен. Случайная выборка с большой вероятностью окажется лучше, чем х-рская подборка. Да, можно смотреть на название журнала, на фамилии авторов, но вот пытаться самостоятельно определять «достойность» статьи все-таки не нужно. Уж лучше и правда перебирать кафедры в порядке очереди. Впрочем, допускаю, что кому-то удастся сформулировать четкие критерии отбора.

«... сам факт, что студенты и аспиранты могут становиться соавторами...»
У подавляющего числа студентов младших (да и не только младших) курсов существует лишь очень смутное понимание значения научных публикаций. Какие уж тут стимулы... Тем более, я бы весьма настороженно отнесся к тем, кто возжелал бы заниматься наукой исключительно ради того, чтобы засветиться в соавторах статьи в приличном журнале. Хотя, вероятно, кому-то нужны именно такие кадры. С моей точки зрения, в большинстве случаев присутствие студента в списке авторов означает не столько значимость его личного вклада, сколько поощрение и доверие со стороны руководителя. Как правило, трудозатраты руководителя на обучение подопечных многократно перекрывают то время, которое он может сэкономить, перекладывая часть работы на плечи студентов. И этот баланс, за редкими исключениями, может оказаться положительным только в аспирантуре, когда вложенные ранее усилия, наконец, дадут стабильную высокую отдачу. Именно за это многие руководители без восторга относятся к своим студентам, уезжающим в иностранные аспирантуры: вложено много, отдачи – всего ничего, а товарищ уже вострит лыжи в теплые края.

В заключение, скажу пару слов по поводу Вашего замечания о «перекосе» в сторону физхимии. Сама постановка вопроса говорит о том, что в учебных планах химфака удельный вес дисциплин физико-химического профиля оказывается больше, чем где-то еще. Рассматривать в качестве этого «где-то еще» американские университеты с их достаточно гибкой системой прохождения курсов было бы, как мне кажется, не совсем корректно. Мои попытки сравнить программы нескольких ведущих российских университетов окончились позорным провалом из-за недоступности соответствующих документов. Как паллиатив, я предлагаю оценить долю журналов ACS, которые относятся к физико-химическому направлению. Думаю, что такой экспресс-анализ позволит снять вопрос о «перекосе» с повестки дня.

Владимиру

Разве в предыдущие годы на химфаке был полный набор на бюджет? Если и набирали, то все равно только-только. Система трех волн несовершенна, но есть более глубинные проблемы, которых ни ЕГЭ, ни возвращение старой системы вступительных экзаменов не решит. Мое решение самое простое – сократить бюджетный набор до 30–40 человек, и этим искусственно создать конкурс, а сэкономленные средства потратить на повышенные стипендии, чтобы за эти 30–40 мест люди боролись. В этом случае по сравнению с нынешней ситуацией мы не потеряем сорок специалистов, а приобретем человек двадцать. Особенно, если еще решим, что с этими свежевыпущенными специалистами делать. А если делать с ними нечего, то для восполнения преподавательского состава и 15–20 студентов в год хватит.

То есть группы все равно сортирует студотдел, а не сами студенты выбирают, с кем и на каком потоке учиться? ЕГЭ можно использовать двояко: создавать сильные и слабые группы или создавать ровные по составу группы.

Кросс-каплинг, конечно, не последний писк моды, а проверенный и распространенный метод, зарекомендовавший себя за последние 20 лет. Потому и революционный, что что-то в области синтеза изменил, а не исчез во тьме веков. Реакции, как говорят, иногда капризные, но сам я не их не делал, а у остальных что-то получается. Органический практикум у нас не такой уж плохой. Есть куда улучшать, но можно обойтись и без палладиевого катализа, а вот об использовании инертной атмосферы можно подумать.

В том-то и дело, что истинная ценность того или иного открытия в органической химии, например, становится понятной только через 10–20 лет. Потому так и смешны попытки новейшую статью в Science или в любом другом журнале преподнести как прорыв. Мне, например, гораздо интереснее открыть старый журнал и прочитать статью, про которую я точно могу сказать, что она создала новое важное направление. Как например, для моей нынешней темы исследования, которая связана с N-гетероциклическими карбенами (NHC), важна статья с синтезом и X-Ray первого представителя, опубликованная в JACS в 1991 году by prof. Arduengo. За 18 лет на нее накопилось почти 1000 ссылок. В каждом номере Organometallics и многих других журналов будет хоть одна статья про NHC или их комплексы. Можно ли тогда было это предсказать? Как научиться делать только такие важные статьи, а не тратить время и нервы на бесперспективные исследования?

Первенство JACS в моей статистике говорит о том, что для моей темы это важный журнал. У меня в списке литературы статьи за много лет, но новых JACS там достаточно много. Для другой же темы может не оказаться ни одной полезной статьи в JACS. У разных профессоров разные предпочтения, где публиковаться. Американцы склоняются к JACS, JOC, OL, а европейцы к ACIE, EJOC, Synthesis. Мне просто стало интересно после Вашего замечания о том, что ученые для повседневной работы не пользуются Science, составить примерную картину о моих собственных предпочтениях.

Мне кажется, что одним из первых вопросов при выборе кафедры должен быть, «А что я буду делать после диплома?». Но проще ответить на вопрос: «А где сейчас недавние выпускники кафедры?». Отсюда должен прийти логичный интерес к распределению в аспирантуру. Я все-таки думаю, что мы должны в первую очередь заботиться о студентах, которые хотят продолжить научную карьеру, предоставить им информацию и пути для совершенствования. Но мне и самому трудно сделать какой-либо осмысленный вывод из 8 человек на ХТК. Разве что студентам этой кафедры будет к кому обратиться за помощью в отсутствии руководства.

С Вашим планом освещения научных статей в «Химператоре» я полностью соглашусь. Именно так я себе это всегда и представлял. Постоянная рубрика в каждом номере. Тут тебе и наука, и знакомство с преподавателями, и «любовь к факультету», и помощь в распределении по кафедрам, и, надеюсь, никакой ненужной скандальности. Накопится ли только на химфаке 12 действительно достойных статей в год? Предположу, что одни кафедры волей-неволей выйдут в лидеры, а другим хвастаться будет нечем. Ту статью в J. Phys. Chem. B я привел как первый попавшийся пример того, что наши ученые тоже публикуются где-то, кроме «Вестинка», а «Химператор» тянет освещать какие-то далекие по тематике и географии достижения. Вот у меня на первом курсе была твердое желание как можно скорее опубликовать первую статью, желательно в англоязычном журнале. Хотелось заполнить вакуум целей, возникший после окончания периода школьных олимпиад. На том пути, по которому я пошел, с быстрыми статьями как-то не заладилось, но для младшекурсников сам факт, что студенты и аспиранты могут становиться соавторами, должен послужить стимулом самим заняться научной работой.

Андрею Соловьеву

Было бы несколько наивно обсуждать «отбор первокурсников» на нашем факультете, а уж тем более «критерии» этого отбора. Какие бы цифры ни приводились в графе «конкурс», реальное состояние дел всем прекрасно известно. Речь идет не об «отборе», а о «наборе». То есть, не о способах определения наиболее достойных абитуриентов, а о способах заполнения существующего числа мест. Да, при прочих равных эти места хотелось бы заполнить чем-нибудь более качественным. Но когда после трех «волн» на нашем факультете образовался недобор в полтора десятка человек НА БЮДЖЕТ (!), то тут уже, согласитесь, не до жиру. И существующая методика использования ЕГЭ для приема в вузы нашему конкретному факультету явно невыгодна.

Я не буду пытаться угадать тайные мысли студотдела и вывести из собственных наблюдений принципы, использованные при разбиении поступивших на академические группы. То есть, к определенным умозаключениям я все же пришел, но у меня не было полной информации. Сразу видно лишь то, что алфавитная сортировка уже не в моде. Более серьезные выводы можно было бы делать, если бы тот же «Х-р», к примеру, поделился со своими читателями статистикой комплектования групп с точки зрения суммарного балла ЕГЭ и «волны поступления». Насколько я могу судить, именно эти критерии определили состав групп.

Сомневаюсь, что кросс-каплинг это прямо такой уж последний писк органической моды. Таковым он мог быть лишь в эпоху появления учебника Моррисона-Бойда. С другой стороны, сейчас уже прекрасно видно, что кросс-каплинг это действительно полезная штука, а не распиаренный фэйк. Мне, как человеку далекому от органического синтеза, эти реакции кажутся красивыми, но относительно мудреными в смысле проведения. Во всяком случае, я с трудом представляю себе толпу студентов третьего курса, работающих с палладием, да еще, чего доброго, в инертной атмосфере.

Распределение аспирантов, как мне кажется, пока что не должно интересовать младшекурсников. Очень хорошо, если человек с самого начала ориентирует себя на научную работу, если он присматривается к происходящему вокруг, интересуется делами старших товарищей. Но может ли он адекватно оценить, «почему на одни кафедры идут по восемь человек»? Я думаю, что не может. Потому что это не так просто, как, возможно, представляется даже Вам. Таким образом, сама информация кажется полезной, но человека, недавно попавшего на химфак, она может легко ввести в заблуждение и подтолкнуть к неверным выводам. Многое зависит и от формы представления информации. Одно дело – дать алфавитный список кафедр и проставить напротив каждой из них сухую цифирь. И совсем другое дело, когда число аспирантов указано прописью, да еще и написано, что такая-то кафедра «лидирует». Воспринимается это совершенно иначе. Я бы предположил, что оптимальным вариантом стало бы размещение этой информации в общедоступном месте в виде некомментируемой статистики. Для газеты такой вариант не годится, а значит эта информация в газете вообще не обязательна.

«Конечно, в Science не мало туфты...»
Туфты хватает везде. Но в своей области я обязан ее худо-бедно распознавать, равно как и Вы в Вашей. И это относится ко всем, кто занимается научной работой. Но кто будет распознавать туфту в журналах, предназначенных не для узких специалистов, а для самой широкой и не всегда хорошо подготовленной аудитории? Тем более, я ведь ополчился на Сайенс и Нэйчу даже не за то, что в них время от времени появляется туфта (хотя если бы их хваленое рецензирование работало as advertised, этого бы не происходило). А за то, что любой чих, опубликованный в этих жутко престижных журналах, автоматически возводится некоторыми восторженными потребителями в ранг эпохального открытия. Несмотря на это, я отнюдь не собираюсь оспаривать Ваш тезис о том, что в научных magazines «есть что почитать». Да, действительно: есть что почитать, и это иногда бывает весьма интересно.

«Какими журналами пользуются химики для повседневной работы?»
В приведенной Вами статистике меня слегка удивило лишь первое место JACS’а. Раньше он тоже входил в десяток моих favorites, но постепенно мои интересы сместились в другом направлении, да и профиль журнала тоже претерпел определенные изменения. Сейчас я JACS не читаю, и даже при тотальном поиске очень редко попадаю на интересные мне публикации в этом источнике. Исключение составляют, пожалуй, старые статьи.

«... я от своей линии не отступлюсь»
Может создаться впечатление, что вместо чтения Сайенса Вы рекомендуете «Х-ру» читать и комментировать J.Phys.Chem.B и другие «нормальные» источники научной информации. Не могу сказать, что меня приводит в восторг тот факт, что кто-то из наших сотрудников печатается в такого рода журналах. Потому что лично я считаю это явление вполне естественным. В принципе, идея о регулярном освещении в «Х-ре» научных статей, недавно опубликованных сотрудниками факультета, кажется мне если и не безусловно удачной, то хотя бы заслуживающей внимания. Существенно то, что эта деятельность должна быть непрерывной. То есть, мини-обзоры одной-двух статей должны появляться в каждом номере, невзирая на сессии, каникулы, недосыпы, недостатки времени и прочие жалкие слова. Формат этих обзоров видится мне примерно следующим. Указывается название статьи и выходные данные. Перечисляются авторы, и о тех из них, кто работает на нашем факультете, приводятся краткие данные (Ф.И.О., должность, кафедра, число статей, научные интересы). Печатается слегка расширенный abstract статьи в вольном, но химически грамотном переводе на русский. Затем некий эксперт (желательно, ключевой автор) по просьбе газеты излагает в краткой и популярной форме свое понимание сути работы и полученных результатов. Если одним из авторов является студент, то ему можно учинить более детальный допрос (в духе: «как дошел ты до жизни такой?»).

Разумеется, успех описанного подхода к освещению науки напрямую связан со способностью «Х-ра» найти человека, способного изложить суть статьи в двух-трех абзацах на доступном даже первокурснику уровне. Скорее всего, «Х-ру» и правда «не надо думать о том, кого привлечь в эксперты». Потому что лучше авторов этого не сделает никто. Во всяком случае, доверять такую работу самим х-рцам и их случайным союзникам я бы не стал. Потому что уровень их совместных трудов был довольно наглядно продемонстрирован сентябрьским выпуском.

Как выяснить, какие статьи освещать надо, а какие – нет? Мне кажется, что подходить к такой работе надо предельно формалистично: «В прошлом номере мы освещали статью коллоидников, значит в этом номере будем говорить про органику, а в следующем – про неорганику». А дальше – уж как повезет. Один раз попадется интересная и вполне доступная статья, и авторы красочно и доходчиво ее прокомментируют. А в другой раз может попасться какая-то маловразумительная муть, которую даже сами авторы не смогут пересказать в доступной для «целевой аудитории» форме.

В этом варианте «Х-р» сможет решать сразу две задачи: притворяться приличной газетой традиционной химической ориентации и рассказывать «о факультете с любовью». Роль редакции газеты сводится к мониторингу публикаций, определению кандидатов (основного и пары запасных), получению комментария и согласованию аннотации. Не такой уж непосильный труд, если честно. Другое дело, что даже на это, возможно, не найдется времени.

«Пытаться оценить реальную ситуацию», как Вы предлагаете, х-рцы тоже не смогут. И вряд ли имеет смысл им это советовать. Что вышло из их попыток «оценить ситуацию» с преподаванием, все уже видели. Обличительный текст про так называемый «рейтинг преподавателей» я написал, но он тоже отправился в «непечатное». Правда, и без всяких моих текстов должно быть понятно, что упомянутая попытка закончилась просто ничем. Пар ушел в свисток, и снова воцарилась тишина. Что получилось из хождения «Х-ра» в факультетскую науку, все тоже наблюдали на примере рекламы кафедры физической химии. Мое резюме: уметь не умеют, учиться не желают. А жаль.

Владимиру

«Химператор», вероятно, не подкинет нам новых информационных поводов до 20 октября. Так что возможностей поговорить о других вещах у нас будет полно. ЕГЭ – не самая плохая тема номера, по крайней мере, про спорт в свое время было скучнее. Конечно, уже никому из нас ЕГЭ не сдавать, но знать критерии, по которым отбирают первокурсников, и что от этих первокурсников следует ожидать, обсудить можно. Эта тема хоть какое-то отношение имеет к учебе, а не то все остальные материалы подпадают под категорию «Досуг». Как я указал в обзоре, о ЕГЭ я напишу отдельное сообщение в химператорский блог. О чем писать я представляю, но руки пока не дошли. Вот и этот ответ я пишу первым, а потом, если останется время и желание, буду сочинять про ЕГЭ.

И как теперь распределяют по группам? По желанию, по результатам ЕГЭ? Мой курс распределяли, по-видимому, случайно. Потом пытались по алфавиту, что было еще большей глупостью. Согласен, что это еще более важная и интересная информация, чем ЕГЭ, но, может, «Химператор» ничего о новых порядках не знал, а газету в печать надо было сдавать уже 7 сентября. Хотя, конечно, такие опущения происходят от лени и ограниченности кругозора. Мы все помним, с каким трудом наскребались события для «Календаря», который, как я догадываюсь, по осени не возродился. А если на химфаке ничего не происходит, то приходится писать на такую замусоленную тему как ЕГЭ. А тема эта «болтательная». Двухстраничную статью можно накатать вообще из головы, не обращаясь ни к каким источникам. Ну, о ЕГЭ мне еще предстоит написать, тогда и обсудим его, если появится желание.

Cross-couplings действительно очень важны. Это те реакции, которые люди применяют в реальных современных синтезах (полный синтез природных соединений, синтез лекарств и органики с интересными электро- и фотохимическими свойствами), а не только обсуждают на бумаге. То, что я лично никогда их не проводил, связано с особенностью моих проектов. «Революция», возможно, слишком громкое слово, но эти реакции открыли возможность создания таких связей, о которых до этого никто не думал как о синтетически полезных. Они стоят в одном ряду с реакциями Гриньяра, Дильса–Альдера, Виттига и метатезисом алкенов. Никто из химиков-органиков не удивится, если первооткрыватели cross-coupling’a получат Нобеля. Может быть, даже в этом году. Хотя их там больше трех человек.

Не знаю, как преподавали другие профессора, но нам Потехин о cross-coupling''e ничего не рассказывал. Базовым учебником был Моррисон и Бойд года этак 1973-го, переведенный с издания 1960-х. То есть обсуждаемые реакции туда не могли попасть чисто теоретически, так как были разработаны позже. Но и с методической точки зрения Анатолий Алексеевич пытался дать основы основ, разжевать самые базовые принципы. Его можно понять. Если в нашей третьей группе было несколько пятерок, то в четвертой группе, откуда многие собирались на органику, пятерка была только одна у человека, собиравшегося на кванты. Какие тут кросс-каплинги, когда студенты Зайцева от Гофманна не отличают (или на чем они там валились). После распределения на органике и ФОХе металлокатализ проходили на спецкурсах, но вот на ХПС акцент был сделан на классические синтезы времен холестерина Вудворда и простагландинов Кори, и никаких cross-coupling я на химфаке не выучил. Хотя в них нет ничего сложного. Чтение примеров именных реакций на organic-chemistry.org дает достаточное представление. Так что от студентов знания темы не предполагается. Подобные лекции выдающихся химиков нужны в первую очередь аспирантам и преподавателям, а студенты могли бы просто посмотреть, как другие люди докладываются.

Распределение аспирантов может быть интересно выбирающим кафедру. Все-таки должны они задумываться, что делать после получения диплома и почему на одни кафедры идут по восемь человек аспирантов, а на другие ни одного. Что лучше, а что хуже? И все-таки каково Ваше мнение о перекосе на химфаке в сторону физхимии? В США на orgchem и p-chem выйдет примерно одинаковое число часов, а в СПбГУ на две обязательные органики придется столько же номинальных физхимий + две термодинамики + коллоиды с электрохимией + кванты со спектроскопией. Это особенность только нашего химфака? Он традиционно был силен в физхимии, а главная советско-российская органика делалась в других центрах. Или это логичное развитие науки в условиях недофинансирования? Расчеты на компе подешевле рутениевых катализаторов будут. А что касается пришлых аспирантов, то один такой пытался покорить вершины стероидного синтеза в прошедшем учебном году на ХПС. Насколько мне известно, через год «работы» аспирантура для него закончилась. Там рады бы брать доморощенных, а не пришлых, но во время написания диплома на ХПС настолько развиваются экспериментальные навыки, мозги и понимание науки, что студенты хотят продолжить работать на высшем уровне.

Про статью в Science. Думаю, что слово «случайно» должно значить не то, что молекула села случайно, а то что микроскоп с таким наконечником случайно дал хорошее изображение. Они перепробовали несколько наконечников от металлов до самого пентацена, но высокого разрешения они с ними не достигли. Почему они решили использовать еще и СО? Они дают ссылки на предыдущие работы. Но расчеты того, почему все работает, были произведены уже после того как они получили знаменитую картинку, а не перед тем, как пробовать разные насадки.

Будет ли будущее у этой работы? Не знаю. Проще не ошибиться, если сказать, что нет. Конечно, в Science не мало туфты, уровень достижений которой не соответствует уровню поднятой шумихи, но в других, «рабочих» журналах этой туфты никак не меньше, а чаще всего больше. Просто о статьях из Tetrahedron не говорят по BBC, и научное открытие получает адекватное освещение, то есть почти никакого, кроме пяти цитирований в течение 10 лет. Есть, конечно, прорывы, но разглядеть их сразу крайне тяжело. Тот же cross-coupling был изначально опубликован в журналах уровня Chem. Comm. и Synthetic Comm., а не Science.

Какими журналами пользуются химики для повседневной работы? Зависит от темы и уровня работы. Возьмем реальный пример – мой comprehensive document (что-то среднее между промежуточной диссертацией и годовалым отчетом). Список литературы включает 14 ссылок на J. Am. Chem. Soc., 13 на J. Org. Chem., 9 на Tetrahedron, 6 на Angew. Chem. Int. Ed., 5 на Tetrahedron Lett. В лидерах нет только Org. Lett. (3 ссылки). Эти журналы образуют «большую шестерку» для химика-органика. Так что результат ничуть не удивителен. Всего я ссылаюсь на 28 различных журналов, включая такие богом забытые издания как J. Nucl. Inorg. Chem., но ни Nature, ни Science среди них нет. В Science было несколько статей, имеющих отношение к моей работе, но их значительности для включения в указанный список не хватило. Почему же на своем столе я держу Science, а не JACS? Да потому что Science дешев ($75 за годовую подписку), а JACS в печатном виде обойдется в несколько сотен, а то и тысяч. К тому же в Science есть что почитать, кроме научных статей.

«Химператор» – это, конечно, не Science, но я от своей линии не отступлюсь. Науку буду приветствовать, но буду настаивать на качественном ее освещении. Зачем брать работу каких-то Zurich IBM, о которых и так все пишут. Вот пошел я в поиск по журналам American Chemical Society. Самая новая статья Noskov, B. A.*; Grigoriev. D. O.; Latnikova, A. V.; Lin, S.-Y.; Loglio, G.; Miller, R. Impact of Globule Unfolding on Dilational Viscoelasticity of beta-Lactoglobulin Adsorption Layers. J. Phys. Chem. B, ASAP. Борис Анатольевич у меня коллиоды вел. Один из лучших преподов из читавших нам лекции. А Саша Латникова – моя однокурсница, правда, с другого потока. Это, конечно, не такая простая для усвоения статья (хотя я ее не читал), но тут «Химператору» не надо думать о том, кого привлечь в эксперты. Я еще обсуждая «тапки» писал, что лучший способ перестать жаловаться на развал химфака – попытаться оценить реальную ситуацию с наукой и преподаванием. И в плане помощи с выбором кафедры надо не перебивать дежурную информацию о заведующем, а познакомить с текущими достижениями потенциальных руководителей.

Но в материале «Равняйсь!» как раз осуждаются те, кто просит «пересказывать свои последние изданные статьи». Конечно, проще болтать о ЕГЭ, к которому ни преподаватели, ни студенты никакого отношения не имеют, а пересказывают друг другу циркулирующие слухи. Я же не прошу «Химператор» становиться научным журналом. Из 12 полос я бы выделил одну на науку, одну на учебу, две на новости факультета, а остальные пусть забивают какой угодно тематикой, лишь бы интересно и познавательно было, а не скопировано из Интернета.

Андрею Соловьеву

Предвидя появление Вашего обзора очередного номера «Х-ра», я не стал отвлекать Вас от работы над этим социально значимым продуктом и придержал ответ на Ваше последнее сообщение в этой Гостевой. В результате, моя реакция на обнародованный обзор появится здесь раньше, чем упомянутый ответ, и с этой исторической несправедливостью придется примириться.

По части ЕГЭ в девятнадцатом номере вышла явная передозировка. Я, конечно, не сомневался, что этот вопрос будет так или иначе освещен, но реальные масштабы освещения меня, признаюсь, удивили. Удивили потому, что я так и не смог найти рационального объяснения шумихе вокруг состоявшегося факта, который всем давно и хорошо известен. Зато совершенно незамеченной оказалась свершившаяся на факультете революция – долгожданное изменение принципа комплектования академических групп специалитета. А ведь это событие тоже, кстати, имеет некоторое отношение к пресловутому ЕГЭ.

Заметка про шаги назад ужасна. Хочется верить, что Николай просто скоропостижно затыкал собой внезапно образовавшиеся в газете пустоты. «Интерес к военной истории» в статье не просматривается, да и вообще читателю трудно найти в ней что-то такое, что стоило бы «разделить» с автором. Лучше уж про «интерес к военной истории» пусть пишет Анна Мелехова, чей первый опус на эту тему я когда-то старательно размазывал по стенке. У нее тоже не получается, но зато можно будет хотя бы умиляться трогательной наивностью автора.

«На химфаке на третьем курсе кросс-сочетаниям не учат»
Мне казалось, что кросс-каплингу на третьем курсе все же учат. Хотя, вероятно, не всех поголовно и только факультативно. В «революцию в органической химии» не верю, но Вам, как узкому специалисту, виднее.

«Что подумают первокурсники?»
Скорее всего, ничего они не подумают. Во всяком случае, большинство. Что им за дело до этих аспирантур и докторантур. А информация ... да, поучительная. Особенно про огромные толпы желающих продолжить обучение на кафедре ХТК, высочайший научный уровень которой известен всем. «Пришлые» аспиранты, по слухам, представляют собой довольно жалкое зрелище. Но их все равно берут. Почему? Опубликованная статистика не дает ответа на этот вопрос.

«...нашелся эксперт ...»
Я тоже не смог уловить связи между AFM и рентгеном. И тоже тихо порадовался тому, что из воздуха (вакуума?) «случайно» прилетела именно молекула CO, а не какая-нибудь другая, более распространенная.

Если говорить о «приходе большой науки», то я не могу целиком согласиться с Вашей оценкой наблюдаемого явления. Потому что это – не большая наука, а то, что под ней подразумевает слегка начитанный обыватель. Для которого, в значительной степени, и издаются красочные magazines типа Саенса. А среднестатистический научный работник читает в основном не magazines, а всякие там «The Journal of чего-нибудь».

Да, результат получился красивый. Да, наглядный. И даже зрелищный. Такую картинку действительно можно опубликовать в популярном журнале, а может быть и показать по телевизору. Правда, квантовая химия может штамповать такие картинки в любых потребных количествах, и стоить это будет на три порядка дешевле. Реальную, а не пропагандистскую, ценность описанного эксперимента определить пока очень сложно. Если в этом направлении состоится прорыв, который даст в руки физикам-химикам-биологам мощный, универсальный и, что весьма существенно, доступный инструмент, то о картинке с пентаценом будут вспоминать как о действительно важном достижении. Но если никакого прорыва не будет, через пять лет о картинке не вспомнит никто. А в Саенсе появятся другие картинки, тоже очень красивые и невероятно высоконаучные. «Х-р» никогда не станет Саенсом, а потому газете нет никакого смысла становиться на путь публикации невнятных заметок о якобы сенсационных открытиях. Тем более, что ни х-рцы, ни их эксперты-консультанты, похоже, не в состоянии разобраться в сути этих самых открытий. Образования, видимо, не хватает. Или еще чего-то.

«Почему бы коллективу энтузиастов...»
Потому что у них другой профиль. Вот языком болтать – это они энтузиасты. А как что-то делать, так у них, сами понимаете, времени нету. В том-то и задумка, чтобы найти мавра, который бы сделал дело и гулял смело, а энтузиасты потом будут рассказывать, как студсовет опять всех спас и победил.

«... сильный игрок всегда побеждает слабого ...»
Шахматы – это спорт. А в спорте так и должно быть. Кому не нравится – может сражаться с игровыми автоматами. Они побеждают любого игрока, независимо от его квалификации. Правда, бывают и случайности...

«Бабам-Ягам, которые против ...»
«Почему вот в интервью преподаватели говорят о чем-то бытовом...». Это цитата из нашей уважаемой А.Н. Логика – закачаешься. Покажите мне в «Х-ре» хотя бы одно интервью, где корреспонденты просили бы собеседников пересказать «свои последние изданные статьи»! Почему вообще интервьюируемые говорят о том, о чем их спрашивают? Потому, что они воспитанные люди, а не х-рцы. Чем дольше смотрю, тем больше убеждаюсь в том, что похвала редактора «Х-ра» – почти стопроцентно надежная качественная реакция на материал совершенно определенного свойства.

Владимиру

В чем-то я с Вами соглашусь, в чем-то нет, но отныне, скорее всего, буду стараться включать в свои рассказы больше «шелухи». Мне самому многое в моих описаниях не нравится, я тоже думал о включении большей «субъективности», но тут как раз тот случай, когда для принятия решения относительно будущих работ, нужна критика со стороны.

Почему я придаю первостепенное значение фактам, а не мыслям? Есть две фундаментальные причины: факты описывать проще и быстрее. Как я уже замечал, даже краткое фактологическое описание двухнедельного путешествия требует многих часов работы за компьютером. Если бы я попытался проанализировать факты, провести параллели между США и Россией, сделать свои субъективные выводы и дать советы, то, боюсь, на подготовку текста ушла бы не одна неделя, и он распух бы до неудобоваримых размеров. Может быть лучше меньше да лучше? Описать один день или один штат, но зато подробно и интересно. Возможно, хорошие статьи и рассказы именно так и пишутся. Но тут вступает фактор «проще». Гораздо проще описывать происшествия, чем пытаться передать атмосферу и настроения. Гораздо проще свалить все факты (да и фотографии тоже) в одну кучу, чем выделять из подобной солянки самое важное. К тому же, для описания «субъективного» мне необходимо преодолевать некий психологический барьер: то ли душу не хочется открывать перед всеми, притом в письменном виде, то ли боюсь показаться нескромным или боюсь кого-то обидеть, то ли самому потом будет стыдно, что так писал и думал.

Тем не менее, мой опыт показывает, что факты важнее впечатлений. Факты без впечатлений вполне себе можно использовать, а вот впечатления без фактов часто имеют сомнительную ценность. Хотя многое зависит от целей читателя. Иногда в научных статьях мне нужна только Discussion (когда я хочу знать только сам предмет), иногда только Experimental Section (когда я хочу поставить свой собственный опыт). Вот, к примеру, решал я, ехать нам в Йеллоустон или нет. Если прочитать блоги путешественников и найти 100 человек, кому понравилось, и 120, кому не понравилось, значит ли это, что ехать не стоит? Нет, конечно. Иногда стоит ехать даже когда всем не понравилось и наоборот. Меня интересовало, сколько часов и денег надо потратить, что в парке можно посмотреть и т.д., то есть факты. Но теперь, побывав в Йеллоустоне, при чтении других описаний я, наверно, больше буду обращать внимания на впечатления, чтобы оценить людей, их оставивших, а не на факты, так как парк я уже знаю сам. Да, не все так просто. Пожалуй, лучшим вариантом будет, если Вы разместите свои вопросы или заметки, а я постараюсь их прокомментировать. Экзамены тоже проще сдавать, когда профессор задает наводящие вопросы.

Я остаюсь сторонником принципа, что если о чем-то можно найти в Интернете, то об этом писать не стоит. Разумеется, есть куча сайтов, где можно найти цены на бензин в любом штате в любой день, но только в моем блоге можно найти информацию, что Андрей Соловьев заправился такого-то августа в таком-то городке и за такую-то цену. Иногда, конечно, приходится объяснять вещи вроде AAA или Super 8, хотя это находится в Google и Wikipedia, но тут я ориентируюсь на познания моих родителей, которые могут посмотреть атлас, но не могут читать по-английски, и стараюсь быть предельно краток.

По-видимому, официоз в газете (любой) имеет схожие причины. Так и проще, и быстрее, и начальство не отругает (психологический барьер против публикации собственных мыслей). Конференции, пусть и меньшего уровня, на факультете еще будут, вот и посмотрим, как с их освещением справится «Химператор» в следующий раз. Не знаю, как у них проходят планерки и кто принимает решения, но картина, когда главред заявляет, что по случаю конференции, нет ничего лучшего, чем забить четыре полосы официозными биографиями докладчиков, и все с ним соглашаются, что да, это наилучшее решение, мне представляется странной. Такое возможно только, если для всей редакции издание газеты стало тягостной повинностью, когда раз в месяц надо выдать 12 листов, и чем быстрее и проще они составятся, тем лучше. Выпуск-календарь – замечательно. Выпуск-перепечатка устава – вообще здорово.

Но с кого им брать пример? С официального сайта химфака http://www.chem.spbu.ru/chem/default.shtml, где последняя новость от 11 мая? Что, с тех пор на химфаке вообще ничего не произошло? Если бы там регулярно появлялись интервью, программы, объявления и результаты, то я бы вообще усомнился в необходимости «Химператора». Формат «раз месяц с недельной задержкой на печать» плохо подходит для освещения текущей жизни. Вот и научные журналы перешли на незамедлительную публикацию готовых статей on-line, хотя задержки все равно остаются.

Забавно, кстати, было бы, если бы под каждой статьей было написано, сколько часов ушло на сбор материала, писанину и верстку. Самим бы стыдно стало ссылаться, что ночами не спят. Хотя можно с гордостью указать, что на написание такой-то заметки ушло 100 часов. Вот я, например, могу сразу заявить, что писал этот ответ около полутора часов.

А о том, что обещался рассказ о военных сборах, я помню, только вот найти сейчас ту запись не могу. А она была, там еще отмечалось, что скоро жизнь на сайте замрет, а я еще едко ответил, что куда уж ей замирать, и так за месяц ни одного обновления.