Владимиру

А о каких системах образования нам с Вами дискутировать, как ни о российской и американской? Я бы с удовольствием выслушал точку зрения представителей немецкого или казахстанского образования. Но так как таковых в этой гостевой нет, выдумывать и перевирать ничего не буду. По своему опыту знаю, насколько люди, никогда не бывавшие в США, искаженно представляют себе эту страну и ее высшее образование в частности.

Можно было бы, конечно, рассуждать о судьбах российской высшей школы в отрыве от мирового опыта. Но тогда встанет резонный вопрос: «Если такого нигде в мире нет, то почему оно будет работать у нас?». Можно было бы признать, что наша российская система совершенна, самоценна и находится в сбалансированном равновесии, а потому любые изменения пойдут только во вред. Во-первых, тогда не будет дискуссии, а, во-вторых, это не так.

Разница между major и специальностью (факультетом) заключается в том, что major выбирают студенты, а специальность – школьники. Для первых выбор основывается на знании (в том числе, как функционирует конкретный вуз), во втором случае – на незнании (подобному ложному представлению о США у жителей России).

Мне нравится сравнение с комплексным обедом и конкретными блюдами:

(Американец заходит в ресторан, перед ним все кланяются, улыбаются).
Официант: Добро пожаловать, сэр. У нас сегодня спецпредложение – крабы.
Американец: Я не люблю крабов, и вообще для начала хотел бы что-нибудь выпить. Принесите мне пива, а там посмотрим.
(Приносят пива, американец, утолив жажду и поддавшись на уговоры официанта, заказывает крабов, но отведав первый кусок, плюется).
Американец. Я не могу это есть, унесите, я не буду за это платить. Принесите мне стейк, чтобы он был хорошо прожарен, но вот соуса не надо, просто стейк.
(Стейк съеден, американец доволен, но жалеет, что не заказал соус, так как без него стейк суховат, но понимает, что сам виноват, расплачивается карточкой, оставляет чаевые).

(Русский заходит в столовую.)
Официантка. У нас сегодня комплексный обед номер пять.
Русский. А если я не хочу номер пять?
Официантка. Идите в другую столовую. У нас номер пять.
Русский. Несите. У меня проплачены талоны только у вас.
Официантка. Вам котлеты или сосиски.
Русский. Котлеты, пожалуйста.
(Приносят большую тарелку манной каши.)
Русский. Э, у меня на нее аллергия. Вот рисовую бы я съел, а манную есть, извините, не смогу.
Официантка. Извините, но это комплексный обед. Если хотите котлеты, то вначале получите манную кашу в нагрузку.
Русский. И за это я плачу деньги! Не могу я это есть.
Официантка. У нас так не полагается. Есть план из министерства. Кто не съест кашу, тот не ест котлеты. Не ленитесь, а ешьте.
Русский. Я пришел, чтобы съесть котлеты, а каша мне ваша не нужна. Дайте хотя бы чаю, чтобы запивать ее.
Официантка. Выбор напитков только после котлет. Раньше нельзя. Уж, наверно, умные люди так придумали, которые лучше вас в еде разбираются.
(Русский ест кашу, давится, злится, но котлет хочется. Каша съедена, наполовину размазана. Приносят котлеты. Но русский уже сыт и котлеты не лезут.)
Русский. А Бог с ними. Все равно не я, а работодатель за них платит.
(Уходит. Оставляет комплексный обед недоеденным. Зато поел «практически за бесплатно»).

***

Тот же finе tuning по-русски – это выбор в связке не сорока, а десяти дисциплин. Но должен быть выбор одной дисциплины. Не должно быть курсов, которые нельзя пройти и которые нельзя не пройти. Можно было бы свалить невозможность выбора на техническую отсталость. Без компьютеров, баз данных, сайтов и тех, кто всем этим занимается, составлять отдельные расписания для тысяч студентов университета проблематично. Но американцы и в докомпьютерную эпоху как-то справлялись.

В США у государства нет требований к высшему образованию, потому что не оно за это образование платит. Каждый человек волен решать, что, когда и зачем ему изучать. И деньги, которые за образование надо платить, – первейший стимул, чтобы приложить усилия для обоснованного и разумного выбора. Действительно, требования в США занижены. «Я хочу быть химиком, мне нужна химия. Я люблю философию, но на ее изучение у меня нет денег и времени, а стать лучшим химиком она мне не поможет», – думает американец. «Я хочу быть химиком, мне нужна химия. Но для этого мне надо сдать философию, так как кто-то решил, что она поможет МНЕ стать лучшим химиком», – думает русский.

Я не говорю, что российская система плохая, а американская хорошая или наоборот. Слишком, размыты эти термины «плохой» и «хороший». Российская система неэффективна. Она ставит цели воспитать достойных граждан и образованных специалистов, которые будут составлять будущее России. Эта цель, на мой взгляд, не достигается. Американская система ставит целью заработать и при этом дать людям возможность за собственные деньги увеличить свою стоимость на рынке труда. Худо-бедно, но эта цель достигается. Вон глава университета Питтсбурга себе зарплату поднял до $640,000, и плевать он хотел на кризис.

Российская система действует в интересах страны и абстрактного общества. Американская в первую очередь в интересах отдельных людей, которые в итоге это общество и составляют. Можно ли, не меняя целей, эффективно применять инструменты, созданные для решения других задач? Я не знаю. Надежнее поменять цели, как сделал я.

Андрею Соловьеву

Прочитав Ваш материал «К чему стадам», я сразу же засел за написание ответа. Но из-за моей мерзкой привычки отвечать на каждое слово двумя-тремя своими, процесс отвечания стал угрожающе затягиваться. Поэтому, не оставляя надежды когда-нибудь закончить свою бесконечную тираду, я выложу краткий (по моим меркам) комментарий, призванный временно восполнить отсутствие полноценного развернутого ответа.

Наша дискуссия, похоже, опять коснулась такой проблемной области, как сравнение американского и российского образования. Я очень сомневаюсь, что мы когда-нибудь сможем достичь полного консенсуса (все-таки, мы стоим на совершенно разных идеологических позициях), однако сам процесс обсуждения нахожу чрезвычайно интересным и информативным. Хочу надеяться, что и для Вас он представляет некоторый интерес.

Мне кажется, что подготовку студентов химфака (в силу их узкой и предопределенной специализации) корректнее сравнивать с Chemistry majors. А в этом случае обязательных курсов оказывается намного больше, чем Вы указали: две общие химии, аналитика с практикумом, две органики с двумя практикумами, неорганика с практикумом, инструментальный анализ (аналог ФХМА? спектроскопия?) с практикумом, две физхимии с двумя практикумами, три математики, две физики с практикумом. Не так и мало, прямо скажем. Если же обратиться к элективной части, то «выборных» курсов может оказаться очень немного: минимальные требования – всего 2 кредита. Всякие options и minors – это, по сути, разновидности существующих и у нас дополнительных образовательных программ. Разумеется, выбор ДОПов в СПбГУ очень скуден, но речь сейчас идет не о видовом разнообразии, а о сравнении двух концепций. Согласен, некоторые аналогии между «тут» и «там» кажутся притянутыми за уши. Но, что приятно, в данном случае нет путаницы, связанной с использованием одинаковых названий для разных явлений (сравним «свободу» в США и «свободу» в России). Скорее, можно наблюдать нечто противоположное: для похожих явлений используются абсолютно непохожие названия.

Давайте еще раз нарисуем эту же картину, но более крупными мазками. Что происходит в США? Студент поступает во вполне конкретный колледж, начинает учебу, выбирает себе major-область, при желании (но не обязательно) добавляет minor, выполняет минимальные требования к содержанию образования и получает диплом. Что происходит у нас? Студент поступает на вполне конкретный факультет и на вполне конкретную специальность, начинает учебу, записывается на кафедру, при желании (но не обязательно) выбирает себе ДОП, выполняет минимальные требования к содержанию образования и получает диплом. В чем различия? Не ставя напрямую знак равенства между квалификацией/специальностью и major, между ДОПом и minor, между бакалавром и специалистом, можно все же уловить важное отличие: у нас выбор специализации происходит немного раньше. Полагаю, что раньше на год-два, не более того. И что с того? Зато впоследствии у наших студентов появляется возможность fine tuning – выбор кафедры. Сделав небольшое и не вполне корректное обобщение, можно сказать, что американские студенты заказывают конкретные блюда, а наши – комплексный lunch. Причем напитки и десерт в обоих случаях заказываются отдельно. Оба подхода к «общественному питанию» имеют достаточно широкое распространение, и если бы один из них был заведомо непродуктивным, то от него уже давно бы отказались. А поскольку этого не произошло, то ... Можно вспомнить еще и о том, что комплексный обед с напитками предлагается за совершенно смехотворные деньги. Практически за бесплатно.

Другое заметное отличие, пожалуй, заключается в том, что в американскую систему изначально заложена гораздо более существенная разница между минимальным и максимальным уровнем подготовки. То есть, говоря проще, в США умышленно занижены (вариант: в России умышленно завышены) требования к высшему образованию. Неужели я должен поверить, что это-то и следует считать фундаментальным преимуществом американской (или недостатком российской) системы высшего образования? С моей точки зрения, мы видим два немного разных подхода к организации обучения. У каждого есть свои преимущества и свои недостатки. Каждая из систем имеет свои цели, которые не полностью совпадают. И при таком рассмотрении я не усматриваю веских оснований для заявлений о том, что одна из систем хорошая, а другая – плохая.

И разница между двумя системами все-таки не только в том, что одна ориентирована на счастливых обладателей ярма с колокольчиком, а другая – на ценителей даров свободы. Имею смутное и необоснованное подозрение, что многие американские студенты смогли бы успешно реализовать те достоинства российской системы, которые в большинстве случаев остаются невостребованными. То есть, кажущаяся негибкость российского образования в значительной степени является следствием пассивности и негибкости студентов. Стоит ли пытаться преодолеть эту пассивность? Не станет ли это напрасной потерей времени, благих мыслей и трудов? Может быть, и правда – «к чему стадам ...»?

Владимиру

Сочинять ответ на Ваши комментарии я начал с выборности курсов. Стремясь разложить все раз и навсегда по полочкам, я быстро превысил размеры одной страницы и понял, что эту тему можно опубликовать отдельно. Тем более, что himperator.ru начал активно зевать и грозил заснуть на очередную неделю, а во время моей переписки меня неоднократно спрашивали, почему, если мне так важны регулярные обновления на этом сайте, я сам этим не занимаюсь. О многих вещах я уже писал, и в статье про образование в США, и в других сообщениях. Но думаю, что собрать все в одном месте, было полезно. Так что заинтересованных лиц отсылаю к заметке «К чему стадам» на himperator.ru.

Поразительно, что Рейтер это не псевдоним, хотя на мое сообщение, она мне не ответила.

Редакция газеты имеет много глаз, и они смотрят в несколько разные стороны. Несмотря на все призывы, «злобности» я в газете не вижу. Нытье и непонимание иногда проскальзывают, но большую часть ноябрьского номера занимает пустопорожняя стерильность. Буквы есть, а больше ничего нет. Издание газеты превращается в формальность. Была у нас такая газетка «Пулковский меридиан», издававшаяся муниципальными депутатами. Читать ее было совершенно невозможно. Ее суть составляли косноязычные и безликие, но не в меру пафосные тексты, да распоряжения этих самых депутатов, написанные на изысканном канцелярите. Газета была тематической, то есть, например, из года в год мартовский номер был посвящен 8 марта, майский – Дню Победы, октябрьский – Дню Учителя, декабрьский – понятно чему. Но деньги на издание муниципальной газеты были заложены, и она ежемесячно выходила наперекор всем читателям. Не хочу, чтобы «Химператор» приобрел схожий статус.

Я, как Вы помните, пытался писать для газеты. Меня хватило на две статьи. И, скажу честно, они мне не нравятся. Вот обзоры мне мои нравятся, а статьи как-то не греют душу. Бумажная версия, конечно, нужна, но напоминать о себе нужно чаще, чем раз в месяц. Следующий «Химператор» выйдет 16 декабря. Что будет актуально в этот день? Сессия и Новый год еще рано. Встреча с деканом и результаты Дня донора уже поздно. Нет, что ни говорите, вместо протирания штанов на планерках лучше бы каждый химператорец написал два абзаца для сайта. А нужны ли планерки? Представим эксперимент: подготовить номер без планерок, а я напишу в обзоре, стала ли газета сильно хуже. Если да, то планерки релевантны.

Почему активность читательская не переходит в активность писательскую? Мощный вопрос. Ответа я не знаю. Рассмотрим меня. На каких сайтах я пишу хоть какие-то комментарии? На himperator.ru и очень редко на vkontakte.ru. Почему я не комментирую все остальные СМИ, блоги и форумы, которые я читаю? Наверно, потому что я не считаю, что это мое дело. Темы интересные, но для меня отдаленные, существует масса людей, которые скажут лучше и компетентнее меня. Или я не верю, что меня прочтут и мое мнение сыграет хоть какую-то роль. У многих знатных блогеров с тысячами постоянных читателей могут быть два-три комментария к большинству постов. И обычно это комментарии одних и тех же людей. Можно ли каждого сделать подобным активистом? Один из простых приемов – личное обращение. Даже банальное (потому что нас и так тут только двое) обращение «Андрею Соловьеву» накладывает чуть больше моральных обязательств для ответа. С другой стороны, у всех, кто Андреем Соловьевым не является, желание прокомментировать сообщение, не обращенное к ним, сильно снижается. Все записи в блоге обращены ко всем и, таким образом, одновременно ни к кому. Вот никто и не комментирует. К личному письму отношение другое. Тут уже не ответить – проявить некоторую нетактичность.

Андрею Соловьеву

«Прошу прощения...»
Прощения просить, разумеется, не стоило. Ваш блестящий поэтический экспромт – более чем достаточное извинение за все «грехи ведомыя и неведомыя». Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас за этот великолепный сюрприз, ожидавший меня в Вашем отзыве на двенадцатый номер.

«Студенты должны составлять свое расписание сами»
Я, в принципе, не спорю с Вашим тезисом о том, что студенты «должны сами». Но поправьте меня, если я ошибаюсь: даже самые свободные в мире американские студенты не имеют абсолютной свободы при составлении расписания. Их выбор производится в рамках стройной системы требований к содержанию образования. Сильно сомневаюсь в том, что даже в стране неограниченных возможностей есть возможность стать врачом, не изучив биологию. Или стать химиком, вообще не изучая математику и физику. Существуют core courses, где никакой свободы выбора не предусмотрено. Да и в элективной части программы тоже наличествуют свои ограничения, направленные на организацию определенной последовательности освоения учебных дисциплин. То есть, фактически, создана дуракоустойчивая система: даже если студент не совсем понимает, чего ему на самом деле нужно, действующие правила не позволят ему совершать уж очень грубые ошибки.

Как только у нас возникнет и начнет реально работать аналогичная система сдержек и противовесов, я тут же стану убежденным сторонником свободы выбора. Но ничего подобного на данный момент не существует, а имеющиеся элементы элективности представляют собой жестокую насмешку над здравым смыслом. Поэтому чуть ли не единственное, что остается делать в такой ситуации, это строго придерживаться учебного плана, госстандарта ВПО и прочих путеводных бумажек, уповая на то, что они были составлены не самыми последними идиотами. Если вернуться к поводу, с которого начался очередной тур рассуждений о свободе, то я не считаю введение физической культуры в существующих объемах абсолютно бессмысленным или вредным. Не считаю потому, что имею достаточно веские основания придерживаться противоположного мнения. И идею о нужности и полезности этой дисциплины готов отстаивать не просто как почему-то приглянувшуюся мне точку зрения, но как свое личное убеждение, основанное на личном же опыте.

«... “разгром” первых страниц ...»
Все нехорошие слова, прилетевшие с моей стороны в адрес первых двух страниц ноябрьского выпуска, были порождены, как ни странно, редакторскими похвалами в их же адрес. Тот факт, что вторая страница – целиком краденная, был мне известен после первого же прочтения. В составленном, но никуда не выложенном комментарии к двенадцатому номеру я уделил этому прискорбному факту несколько неласковых слов. Но не более того. Однако «Бредобзор» заставил меня повнимательнее присмотреться и к первой странице, с самого начала вызывавшей у меня определенные подозрения. Подозрения оправдались, и даже в большей степени, чем мне хотелось бы. Я привык к тому, что первая страница считается в каком-то смысле лицом газеты. И если шедевр Е.Рейтер и является лицом «Х-ра», то ... то я даже не знаю, что и сказать.

«... они не быдло ...»
Лично я аудиторию «Х-ра» (даже ту, которая «целевая») быдлом ни в коем случае не считаю. Да и вообще к подобной терминологии стараюсь без необходимости не прибегать. Но скажите мне, кем же считает читателей редакция, проводя в их отношении явно провокационную политику? Политику, при которой редактор требует от авторов «злобности» и «отвязности» статей, а после публикации своих опусов искренне огорчается, если ему кажется, что его очередная провокация оказалась недостаточно провокационной. Кстати, а куда в это время смотрит так называемый главный редактор? Может быть, он опять стоит с очередной свечкой на промозглом ноябрьском ветру, роняя скупую мужскую слезу в память о выдуманных жертвах несуществующей войны? Или он занят лишь «заимствованием» материалов из Интернета и версткой газеты? Тогда от первой из этих почетных обязанностей его вполне можно было бы освободить (Е.Рейтер справилась бы не хуже), а название должности изменить на «главный верстальщик».

«... выводы о преимуществе сайта ...»
Преимущество сайта перед газетой – во многом лишь видимость. В силу традиционно низкой степени интернетизации студентов-химиков бумажная газета имеет значительно более широкий охват. Тем более, пример «настоящих» бумажных газет показывает, что они вполне способны выдерживать конкуренцию с электронными СМИ. Естественно, для этого газетам надо быть очень аккуратными и в построении редакционной политики, и в выборе целевой аудитории. Короче говоря, бумажная газета химфаку нужна. Однако сайт можно сделать гораздо интереснее, чем сейчас, хотя его целевая аудитория будет, скорее всего, несколько отличаться от целевой аудитории бумажной версии. Идея про полноценный Интернет-портал, по-моему, слишком масштабная и недостаточно продуманная. Сразу возникает традиционный вопрос: кто будет все это великолепие (а) делать, и (б) поддерживать (что, кстати, даже более актуально). Мне кажется, целесообразно было бы сделать что-то относительно скромное, но зато постоянно поддерживать на достойном уровне. Некоторые свои соображения по возможным вариантам наполнения сайта я уже высказывал.

«Подсчет количества букв ...»
Я не знаю, что бы получилось, если бы мне пришлось работать на газету. Возможно, за целый месяц я тоже родил бы крошечную заметку, вылизанную до абсолютной стерильности языка и полной потери индивидуальности. Сомневаюсь, конечно, но полностью исключить этого не могу. Очень хорошо, что упомянутые одиннадцать (или сколько их там на самом деле) человек что-то делают, что-то пишут, в общем – выпускают газету. Этому можно только порадоваться. А вот чему радоваться определенно не стоит, так это качеству результата. Почему так получается? Вариантов всего три: «они не могут», «они не хотят» или «им мешают». Все три варианта лечатся довольно просто, но сначала нужно определиться, что, собственно, там происходит на самом деле.

К сожалению, в своем материале «Избранные места» Вы не осветили самый интересный (с практической точки зрения) аспект проведенного Вами социально-психологического исследования. А именно, те причины, по которым «актив» не стремится публично обнаруживать свою активность, предпочитая сохранять ее в виде некоего потенциала. Очевидно, что существующая ситуация во многом является следствием неверной редакционной политики. Но что нужно сделать, чтобы упомянутый потенциал был реализован более полно? А это, судя по Вашему сообщению, отнюдь не кажется невозможным.

Владимиру

Прошу прощения, что давно не писал для этой гостевой и, вероятно, не ответил на все Ваши сообщения. Надеюсь, что тексты, размещенные мной на himperator.ru являются достаточном извинением моего молчания на данном сайте.

Последняя Ваша заметка поначалу сбила меня с толку. Что за «Новости»? Я что-то пропустил? Потом догадался, что так озаглавил свой ответ Андрей Керестень. Этот текст я, конечно, читал и, разумеется, немедленно на него ответил, как только получил его в vkontakte. Андрей спросил у меня разрешения опубликовать свой ответ на himperator.ru. Я не возражал. Так что это не столько «открытый ответ» на мое сообщение, а просто заметка в блоге на тему видения ситуации и стратегии развития «Химператора». (Вопрос по большому счету звучал «если найдешь, что сказать интересного, то рад буду прочитать»). Публиковать свой ответ на himperator.ru я не счел нужным, так как создавать новые тексты интереснее самоплагиата, а писать другой ответ на то же письмо... попахивает двойными стандартами.

На самом деле мне очень часто жаль, что красивые и интересные мысли, идеи и шутки остаются уделом частной переписки двух лиц. Но одну из задач, которые я решаю таким своеобразным сотрудничеством с «Химператором», является выработка навыков, позволяющих писать связные яркие тексты с листа, а не пользоваться «домашними заготовками». Конечно, сторонний читатель может заметить некую непоследовательность в обсуждаемых мной вопросах. Это происходит от того, что данную тему я могу детально обсудить в личной переписке с заинтересованной стороной, и актуальность проблемы в моих глазах снижается.

Свое отношение к спорту, предмету «Физическая культура» и их освещению в газете и на сайтах я высказал. Есть ли у меня, что добавить? В целом, нет. Я не ищу локальных условных решений. Студенты должны составлять свое расписание сами и точка. Лучше них с этим делом не справится ни родители, ни профессора, ни министры, ни мастера спорта (ни Господь Бог?). Пока этого нет, студенты должны использовать свое время на лишних предметах с максимальной для себя пользой.

Ваш «разгром» первых страниц ноябрьского номера меня порадовал. Я чаще всего не имею желания столько времени уделять двум страницам. Свой обзор стараюсь опубликовать как можно оперативнее, пока не стерлись первые впечатления. Но при этом хочу отметить непременный факт: какими бы слабыми ни были первые страницы, они получают наибольшее число букв в критических разборах. Последующие материалы обычно менее богаты на собранную критику. Хотя все не без исключений.

Мне кажется, что простых безызвестных читателей считают наоборот не «быдлом», а «целевой аудиторией». Например, я пишу только на те темы, которые интересны мне. Газета же освещает то, что должно по мнению редакции быть интересно широким читающим массам, пусть даже в глубине души редакторам тема кажется неподходящей и избитой. Если газета обсуждается с той интенсивностью, о которой мне поведали, то нет ничего удивительного в том, что наши с Вами голоса тонут в море полученных комментариев. Не эти ли неинтернетизированные сограждане задают своими откликами стиль и содержание «Химператора»? Ну, вот хотел подвести к тому, что они не быдло, а как-то не получилось.

Подсчет количества букв только подтверждает мои выводы о преимуществе сайта над бумажной версией. Чтобы создать 44-тысячебуквенную газету, 11 человек должны трудиться в поте лица целый месяц, ночей не досыпать, в то время как на сайте 60 тысяч букв гораздо более занятного и грамотного текста создаются одним человеком. Или разница в этом самом человеческом материале?

Новости: прогноз погоды на позавчера

Довольно сложно оценить ответ, не зная вопроса. Поэтому я подождал, не появится ли какое-то разъяснение со стороны Андрея Соловьева. Не дождавшись, решил отреагировать сам.

Буквально на днях я уже заявлял, что категорически не верю в то, что автор «Новостей» – честный и наивный педальный лось. «Новости» – веский довод для каждого, кто еще испытывает какие-то сомнения по этому поводу. Хорошо видно, что когда автор хочет, то он очень даже может. Почему же он не «может» все время? Видимо, потому что не хочет: если Андрея Соловьева он еще готов рассматривать как собеседника, то его отношение к читателям «Х-ра» можно описать одним простым словом – «быдло». Быдлу не нужны аргументы, не нужна аналитика, не нужна даже живая человеческая речь. Абсурд, провокация, физиологический юмор – вот тот инструментарий, который выбран газетой для воздействия на читателей. Допускаю, что «поле равнодушия и пофигизма» вызывает у агрономически подкованных товарищей вполне понятные смешанные чувства. Вроде и хочется что-нибудь на нем посеять, но, с другой стороны, очевидно, что пшеница все равно не приживется.

Избранный редакцией «Х-ра» способ рекультивации нарушенных земель я бы назвал террористическим. Именно из уст представителей террористических движений XIX и XX веков неоднократно звучали заявления о том, что общество, дескать, загнило и насквозь обуржуазилось. А потому в его же, общества, интересах, самые честные и принципиальные люди должны заняться публичными убийствами, поджогами и взрывами. И чем больше человеческих жертв, чем шире резонанс от террористического акта, тем больше пользы для общества, тем быстрее оно выйдет из состояния летаргии, узрит свет и встанет, наконец, на путь истинный. Меня никогда не прельщали лавры де ла Салля или Песталоцци, но я все же уверен в том, что учить «от противного» нельзя. Подаваемый пример должен быть положительным, иначе его вообще не должно быть. Поэтому, возможно, даже хорошо, что «Х-р» не пользуется той популярностью, на которую рассчитывают его создатели. По крайней мере, так газета приносит меньше вреда, чем потенциально могла бы.

Жалобы химператорцев на свою тяжелую жизнь уже давно не вызывают у меня сочувствия. Ладно, допускаю, что поначалу было действительно трудно: дело все-таки новое, незнакомое. Но сейчас вышел уже двенадцатый номер, а редакция так и не научилась делать это событие естественным и даже в чем-то обыденным. Это значит, что прошедший год не пошел впрок. Если в редакции по-прежнему раз в месяц случается вселенский катаклизм (а как еще можно назвать то, что кто-то одну ночь не поспал?), то в организации газетопечатания на химфаке надо что-то менять. И еще: не стоит удивляться тому, что работа, которой занимаются по остаточному принципу, по мере наличия свободного времени, иногда будет получать отрицательные отзывы.

Причислив меня к борцам за серьезность, автор «Новостей», пожалуй, несколько сгустил краски. «Сторонник серьезности» – да, возможно. Но уж никак не борец. Приписывание мне каких-то мифических требований тоже имеет под собой довольно мало оснований. Например, в отношении «рейтинга» я высказал свое мнение еще в сентябре, популярно объяснив, где я этот «рейтинг» видел и в каких конкретно тапочках. Наконец, выданный в мой адрес упрек о «показательном отказе» от комментариев вызвал у меня искреннее недоумение. Во-первых, не кто иной, как сам автор «Новостей», в свое время заявил, что отныне намерен слушать только себя. Потому я имею все основания полагать, что мои комментарии газете не нужны. Это, в частности, было и остается одной из причин моей привязанности к этой Гостевой, а не к «новой». Так или иначе, сначала до моего сведения довели, что в моих комментариях не нуждаются. А теперь на полном серьезе упрекают в отсутствии таковых комментариев. Сдается мне, автор «Новостей» снова примеряет на себя роль блюстителя общественной нравственности, и снова делает это совершенно напрасно. Это было во-первых. Теперь – во-вторых. Можно подумать, что создатели «Х-ра» в лице автора «Новостей» признают только один вид реакции читателей на факт существования газеты. А именно – полнометражный обзор свежего выпуска. Удивительно, что до сих пор редакцией не был разработан специальный фирменный бланк. Это дало бы возможность еще существеннее ограничить поле читательских возможностей: обзоры, написанные не на бланке и с отклонениями от установленной формы, можно было бы объявить недействительными. Если же редакция не ставила себе целью загнать читательскую активность в жесткие рамки, то я, как мне кажется, имею полное право выбрать ту форму выражения своего мнения, которую сочту наиболее уместной. А от права выражать свое мнение я, вроде бы, пока не отказывался: с начала учебного года мною было вывалено в эту Гостевую порядка 145 тысяч букв, из них 60 тысяч – за один последний месяц. Для сравнения: объем 10-го выпуска «Х-ра» – 44 тысячи, 11-го – 53 тысячи, 12-го – 44 тысячи букв (привожу объем именно в буквах, а не в символах, чтобы не соревноваться с «Х-ром» по количеству пустого места). Понятно, что трудно сравнивать газету, особенно в ее бумажном воплощении, с общением в Гостевой. Но если редакции кажется, что я проявлял недостаточную активность, то я, извините, решительно не в состоянии вообразить, как вообще можно угодить создателям «Х-ра». При этом, конечно, я понимаю, что по изяществу стиля, по информационной насыщенности, по актуальности, по согласию с генеральной линией партии и по другим подобным признакам все мои тексты безоговорочно проигрывают творениям штатных химператорских копипэйстеров и прочих работников пера и мыши. Но тогда возникает дилемма: если все и правда было так плохо, то не стоит жалеть о том, что я перестал постить отзывы на очередные выпуски. В этом случае жалеть можно лишь о том, что я не догадался умолкнуть полностью и насовсем. Если же предположить, что в моей писанине можно при большом желании найти микроскопические крупицы здравого смысла, то вряд ли имеет большое значение, в какую именно форму эти крупицы облечены и как именно озаглавлены.

Председатель студсовета, редактор «Х-ра», постоянный автор того же «Х-ра», невинная жертва физкультуры, несостоявшийся полярник, а также, по совместительству, еще и до некоторой степени студент химфака, написал очередной опус. В нем он выступил в новом качестве: в качестве читателя «Х-ра». На наших глазах совершаются удивительные метаморфозы. Один и тот же человек с легкостью меняет амплуа, перевоплощаясь в образы, абсолютно непохожие друг на друга. Подобная приспособляемость могла бы вызвать бурные аплодисменты зрителей, если бы не одна небольшая, но достаточно существенная деталь. В каждом новом качестве он позволяет себе обрушиваться с критикой на то, к чему имел самое прямое отношение в предыдущей своей ипостаси. Что характерно, при этом он старается «быть объективным», то есть демонстративно игнорировать свою причастность к разоблачаемым и критикуемым недостаткам.

Если бы я верил, что упомянутый разоблачитель – наивный, недалекий и плохо информированный человек (проще говоря, честный дурак), то относился бы к его разоблачениям куда более сочувственно. Но я в это почему-то не верю. Нет, не верю. А разоблачитель тем временем разоблачает скромность автора статьи на второй странице, сиречь главного редактора. Разоблачителю докладываю: материал на второй странице на девяносто с лишним процентов стырен с сайта transfusion.spb.ru. Внесенные в исходный текст изменения настолько несущественны, что говорить об «авторстве» просто неприлично. Кстати, ссылка на первоисточник, как это заведено в «Х-ре», отсутствует. Читатель А.Керестень за это безобразие, разумеется, ответственности не несет. А редактор А.Керестень и «автор идеи» А.Керестень? Они что, тоже тут не при чем?

Теперь обратимся к передовице, той самой, которая «как-никак публикация на первой полосе». Оригинальность этого материала подверг сомнению Андрей Соловьев в своем обзоре ноябрьского номера. Однако читатель-редактор-председатель, напротив, счел статью «складной», а за автора был «рад». Попробуем выяснить, в чем же причина его радости.

Фраза «На сегодняшний день...» расползлась по просторам Интернета настолько широко, что устанавливать первоисточник как-то не хочется. Но Е.Рейтер к рождению этой фразы отношения не имеет. Следующая фраза вообще представляет собой феноменальный ляп: вероятно, подыскивая в Интернете готовые цитаты, «автор» ошибочно посчитала, что вся русскоязычная информация по донорству относится к России. Увы и ах! Цифра «17-25%» описывает ситуацию с донорством в Украине. Так что выдуманные автором ссылки на «медицинские учреждения в России» тут совершенно неуместны. Вторая часть фразы – про «13-14 доноров» – полностью заимствована из интервью Е.Чистяковой агентству РИА Новости. Как обычно, источник в тексте не указан. Смотрим дальше. «Ежегодно...» – фраза, нетворчески (то есть, без каких-либо изменений) заимствованная из болтающейся по Интернету заметки «Мифы о донорстве». В ней же, кстати, есть и цитата про «13-14 доноров», и про «на сегодняшний день». Следующая фраза – «Переливания крови или ее компонентов...» – тоже часто попадается в Интернете (см., к примеру, donorstvo.ru и rumol.ru/donor). «И это происходит...» – см. на том же donorstvo.ru. «Переливание крови необходимо...» с последующим перечислением пунктов – это взято с сайта Всемирной Организации Здравоохранения (более конкретно, с http://www.who.int/features/qa/61/ru/index.html). На этот раз заимствование произведено несколько более изящно: «автор» (видимо, из врожденной деликатности) не захотела начинать прямо с рассказов про осложнение беременности, и поменяла местами первый и второй пункты. Фраза про талассемию взята из того же источника, притом на этот раз – без изменений. «Единственным и незаменимым...» – фраза заимствована целиком (см., например, http://content.mail.ru/arch/23892/1289589.html)...

И вот – удача! Наконец-то в тексте обнаружена фраза, которую не удается с ходу отыскать в Интернете: «Почти каждый из нас...». Да, она тоже составлена из расхожих клише, но такая их комбинация, похоже, до сих пор не встречалась. От всей души поздравляю автора с этим творческим достижением, с этим журналистским подвигом! Редакцию тоже хочется горячо поздравить с подобными сотрудниками. Верной дорогой идете, товарищи!

Возможно, автор «Бредобзора» имеет какие-то свои, сугубо личные причины для радости. С моей же точки зрения, качество первых двух страниц ноябрьского выпуска может быть охарактеризовано стандартной медицинской формулой: «Яйца глист не обнаружены».

Андрею Соловьеву

Судя по Вашему рассказу, дисциплину «физическая культура» Вы освоили вполне успешно. И многие из тех целей, ради которых был введен этот предмет, Вами были достигнуты. Получается, не такая уж это вредная и страшная дисциплина. Просто подходить к ней надо ответственно, и тогда все получится. Ну, или почти все.

Что касается 408 часов, то я абсолютно уверен в том, что цифра взята отнюдь не с потолка. Думаю, что на тему оптимальных объемов физической нагрузки была защищена не одна диссертация. Наверняка эти самые 408 часов со всех сторон обоснованы и подперты разного рода высоконаучными рекомендациями, в том числе и медицинскими. Другое дело, что теория, по-видимому, не учла суровую российскую реальность: мотивация у абстрактного физкультурника-энтузиаста и у среднестатистического студента может различаться настолько разительно, что любые «научно обоснованные» цифры надо воспринимать с изрядной долей скепсиса.

Что касается «дискриминации», то я умышленно не стал разбирать реальное положение дел на разных факультетах. Ирония ситуации заключалась как раз в том, что автор «Результатов» счел необходимым подвергнуть критике физкультуру именно на том факультете, где свято чтят и в полном объеме выполняют требования великого и незыблемого «госстандарта», воспетого автором в последнем номере «Х-ра».

Напомню, что на нашем факультете существующие объемы физкультуры появились не вдруг. Раньше у нас тоже было два года физкультуры. Потом начались реформы. Насколько я понимаю, вся эта каша заварилась ориентировочно в 2000 году, когда, собственно, и народились государственные стандарты ВПО. Они были обязательными для выполнения, а многие вузы оказались просто не готовы к такому повороту событий. Поэтому вместо реального увеличения объема занятий по физической культуре в большинстве случаев началась его имитация. На нашем факультете нагрузка росла постепенно. Вроде бы (хотя поручиться за достоверность не могу), сначала сделали три года физкультуры. Потом, кажется, стало как бы четыре года, но на самом деле тоже три. И только после того, как факультет был по штату укомплектован преподавателями физической культуры, получилось то, что мы и наблюдаем сейчас.

Какие бы эмоции не вызывали занятия физкультурой, у нас на факультете они ведутся в соответствии с требованиями образовательного стандарта и согласно существующему учебному плану, без приписок и очковтирательства. И это, как мне кажется, надо принимать с пониманием. Да и сам предмет – физическая культура – заслуживает более уважительного к себе отношения. Все-таки, это не гражданская оборона и не этика науки. Это дисциплина, ориентированная на решение серьезных задач, напрямую связанных с физическим (и не только) состоянием студентов. Согласен, вряд ли существующая система обучения – наилучшая из возможных. Но если что-то менять, то делать это надо не в угоду тем, кто громче всех кричит о своих личных трудностях.

Представьте себе на минуту, что некий умученный физкультурой общественный деятель вдрызг раскритиковал Вашу работу в лаборатории, не дав при этом ни одного сколько-нибудь стоящего совета. Стали бы Вы прислушиваться к его заявлениям? Нет? А почему? Да потому, что Вы – профессионал, а он – профан, лезущий не в свое дело. Между тем, разница между М.С.Даниловой и председателем студсовета гораздо больше, чем между упомянутым председателем и Вами. Это уже не разница. Это пропасть. Председатель – недоучившийся химик и знатный общественник, видевший спорт главным образом по телевизору. Маргарита Сергеевна – «сборник», мастер спорта СССР, преподаватель и тренер с впечатляющим стажем. Мнение М.С.Даниловой – это мнение профессионала. «Мнение» ее оппонентов – это вопли пострадавших. Никто не убедит меня в том, что критические заявления человека, ценящего свой сон превыше всего, стоят больше, чем бумага, на которой они напечатаны.

Владимиру

В последнее время не могу пожаловаться, что мне не о чем писать. Поэтому на тему спорта высказался только сейчас. Я разместил свое сообщение на himperator.ru, так как касаюсь там не только Вашего сообщения, но и всей темы в целом. Думаю, копировать его сюда нет никакого смысла.

Неспортивные причины спортивных результатов

В качестве бесплатного дополнения к ноябрьскому выпуску в разделе «Неизданное» появилась неизданная заметка «Спортивные результаты». Памятуя о своем недавнем обещании проявлять максимум толерантности в отношении материалов, появляющихся в этом разделе, попробую дать развернутый отзыв на эту заметку. При этом я постараюсь по мере сил игнорировать скандальную репутацию автора заметки и не вступать с ним в заочный спор по вопросам, непосредственно не затрагивающимся в обсуждаемом тексте.

Для начала предлагаю определиться с формальными моментами. Дисциплина, известная как «Физическая культура», входит в состав федерального компонента так называемого цикла ГСЭ (гуманитарные и социально-экономические дисциплины) государственных образовательных стандартов ВПО. В отличие от некоторых других предметов, входящих в блок ГСЭ, физкультура является обязательной. Число часов, отводимых на освоение этой дисциплины, является величиной постоянной для самых разных специальностей – и для химиков, и для философов. И это число – 408. Попробуем прикинуть, сколько лет и с какой интенсивностью необходимо заниматься физкультурой, чтобы полностью «выбрать» этот объем учебной нагрузки. Примем среднюю продолжительность учебного семестра за 17 недель. Следовательно, одна пара в неделю это 34 академических часа за семестр. Используем эту величину как условную расчетную единицу. Таких условных единиц необходимо набрать аж целых двенадцать (34*12 = 408). Варианты распределения нагрузки по семестрам могут быть различными: например, 6 семестров по два раза в неделю. Или 4 семестра по два раза в неделю и четыре семестра по одному разу в неделю. Или еще как-нибудь. Главное – чтобы цифры сошлись. У нас на факультете реализован второй вариант, на химфаке МГУ – первый. В любом случае, с объемом учебной нагрузки все, в общем-то, абсолютно ясно. А поскольку автор буквально только что публично осудил любые попытки уклониться от следования госстандартам ВПО, то теперь он едва ли вправе возражать против магической цифры «408». Если уж следовать стандарту, то следовать во всем. Не так ли? Поэтому доводы про дикость других вузов и факультетов пусть приводит кто-нибудь другой, а сам автор пусть и далее придерживается столь любимых им документов.

Разобрав вопрос «сколько», перейдем к вопросу «зачем». Установив, какие задачи должна решать эта дисциплина, мы сможем судить о том, насколько эффективно эти задачи решаются на нашем конкретном факультете. «Требования к обязательному минимуму содержания» для дисциплины ГСЭ.Ф.02 «Физическая культура» выглядят очень лаконично и неконкретно: «Физическая культура в общекультурной и профессиональной подготовке студентов; социально-биологические основы физической культуры; основы здорового образа и стиля жизни; оздоровительные системы и спорт (теория, методика, практика); профессионально-прикладная физическая подготовка студентов». Из всех предметов цикла ГСЭ физическая культура описана наиболее кратко, хотя именно на нее отводится больше всего учебных часов. Дополнительную информацию дают «Требования к уровню подготовки выпускников»: «[Выпускник] имеет научное представление о здоровом образе жизни, владеет умениями и навыками физического самосовершенствования». И далее: «[Выпускник должен]:
– понимать роль физической культуры в развитии человека и подготовке специалиста;
– знать основы физической культуры и здорового образа жизни;
– владеть системой практических умений и навыков, обеспечивающих сохранение и укрепление здоровья, развитие и совершенствование психофизических способностей и качеств, самоопределение в физической культуре;
– приобрести опыт использования физкультурно-спортивной деятельности для достижения жизненных и профессиональных целей».
Вот так: много слов и мало ясности. Давайте разберемся.

«Понимать», «знать» и «иметь научное представление» – это, конечно, очень важно. Просто замечательно, если студент-химик знает, чем эксцентрическое мышечное сокращение отличается от концентрического. Но это знание будет почти бесполезным, если оно не подкреплено серьезным объемом практических навыков. И потому сложилась тенденция к использованию всех отведенных на физкультуру часов именно для практических занятий. Проводившиеся исследования преподавания физкультуры в вузах показали, что практически везде теоретическая часть курса физической культуры урезается либо до абсолютного минимума, либо и вовсе до нуля. Вероятно, предполагается, что студенты могут самостоятельно освоить необходимый материал. Но это заблуждение выглядит довольно наивно. Мне трудно судить, какие последствия имеет пренебрежение теоретической базой для последующего физического развития студентов. Но, с другой стороны, введение полноценных лекционных курсов по физической культуре все еще рассматривается большинством участников образовательного процесса как совершенно нелепая затея.

Перейдем к двум практическим моментам: «владеть системой» и «приобрести опыт». Что имеется в виду? С моей точки зрения, эти пункты было бы логичнее расположить в обратном порядке. «Использование физкультурно-спортивной деятельности для достижения ... целей» – это умение ставить задачи на физическое развитие, умение устанавливать связь между физической культурой и другими аспектами деятельности человека. Насколько я могу судить, таковое умение отсутствует у большинства выпускников не только нашего факультета, но и большинства российских вузов. Почему так получается – вопрос непростой. Безусловно, тут играют определенную роль и дефицит фундаментальной подготовки, и общая неразвитость мышления, и недостаток жизненного опыта. Вероятно, ситуацию можно улучшить, но как именно это следует делать – судить не мне.

«Система практических навыков» – это метод решения обсуждавшихся в предыдущем пункте задач. Как должна работать схема обучения: преподаватели физической культуры ставят студентам определенные задачи, а потом показывают (для доходчивости – на самих обучаемых), как эти задачи можно и нужно решать. Если схема работает с идеальной эффективностью, то обученные таким образом студенты смогут впоследствии и самостоятельно ставить аналогичные задачи, и самостоятельно же их решать. В большинстве случаев такой результат не достигается. Почему? Причин, скорее всего, много. Но я бы выделил тот печальный факт, что студенты часто вообще не улавливают, что им была поставлена какая-то задача. Одержимые жалостью к себе, они склонны видеть в происходящем чистый садизм и произвол, и даже не дают себе труда попытаться увидеть за отдельными событиями какую-то систему. Естественно, при таком подходе к учебе даже самая лучшая система обучения будет работать вхолостую.

Иногда создается впечатление, что нагрузки, испытываемые студентами на занятиях физкультурой, не дают заметного улучшения показателей двигательной активности, а то и вовсе идут во вред. Если автор, как он утверждает, не чужд спорту, то он, по идее, должен был бы легко объяснить этот кажущийся парадокс. Для этого надо всего лишь вспомнить разницу между понятиями срочной адаптации и хронической адаптации. А если иметь некоторое представление о том, как работают оба указанных механизма, то можно сообразить, что физические нагрузки должны иметь определенную структуру, определенный объем и определенную периодичность. Проблема не в том, что нагрузок слишком много. А в том, что их слишком мало и что они распределены слишком неравномерно, чтобы дать ощутимый долгосрочный результат. Абсолютно правы те, кто считает, что одного занятия в неделю недостаточно для решения задач физического воспитания. Это очевидно даже для меня, хотя я уж никак не причисляю себя к специалистам и знатокам. С этой точки зрения упомянутая выше схема распределения учебной нагрузки на шесть семестров по два занятия в неделю имеет свои преимущества. Хотя в этом случае на старших курсах обязательное физическое развитие полностью прекращается, что тоже нехорошо.

Если рассматривать физическую культуру не как некую глобальную сущность, а как обычную учебную дисциплину, такую же, как органическая химия или экономика, то результат может оказаться довольно неожиданным. Как и в случае других дисциплин, на физкультуре есть свои отличники и свои двоечники. Это естественно. Гораздо интереснее то, что многие студенты готовы заниматься физической культурой добровольно, тратя на это свое личное время. В спортивных секциях занимается намного больше студентов (даже если считать только тех, кто успешно выступает на соревнованиях факультетского и университетского уровня), чем их работает на любой из кафедр нашего факультета. Вывод: из всех учебных дисциплин, преподаваемых на химическом факультете, физическая культура пользуется наибольшей популярностью. Если кому-то кажется, что я будто бы путаю физкультуру и спорт, то он глубоко неправ. На нашем факультете спорта практически нет, а есть только физкультура, представленная двумя видами физической подготовки – общей и специальной. Так что почти все, что происходит в факультетском спортзале, попадает под определение физкультуры, а происходит там много чего.

Подведем некоторые итоги. Итак, мы очень кратко разобрали, зачем введена физическая культура в вузах и в каком объеме ею надо заниматься. Я счел возможным высказать свое чисто субъективное мнение о некоторых проблемах, с которыми сталкивается освоение этой дисциплины. Да, скорее всего, я не учел каких-то важных факторов, очевидных для специалистов и недоступных для меня. Но в целом получается, что учебный процесс организован более или менее логично, а эффективность его может быть субъективно оценена если и не на «отлично», то, во всяком случае, на уверенное «хорошо».

Откуда же тогда возникает подобная полярность в оценках? Корень этой проблемы я вижу в том, что автор вообще имеет непохвальную привычку орать не разобравшись. Чем, кстати, и объясняется его специфическая репутация. Казалось бы, чего проще: определить тему, поработать с информацией, подобрать аргументы, которые больше бы напоминали разумную человеческую речь, а не трубный глас голодного желудка. А так, автор просто обречен постоянно оправдывать отсутствие видимых признаков умственной деятельности ссылками на «бессонницу» и «сумасшедшую усталость».

Если редакция «Х-ра» все-таки дозрела до нехитрой мысли об использовании раздела «Неизданное» в качестве учебной и дискуссионной площадки, то я согласен перепостить данный комментарий на новом сайте или оставить ссылку (что, впрочем, не обязательно делать мне самому).

Удаву

Неужели в Вашей практике встречались такие случаи? Сомневаюсь. Но за заботу – спасибо!

Владимир, смотрите не захлебнитесь желчью.

Вернувшись с факультета в состоянии повышенной злобности (замерз по дороге, однако), я понял, что это обстоятельство надо как-то отметить. Проще всего оказалось сублимировать злобность в виде очередного пасквиля на бескорыстных страдальцев за общественное благо. Тем более, что основные тезисы этого опуса я исподволь прокручивал в голове уже несколько дней. Была у меня мысль дождаться выхода ноябрьского номера, но я ее отмел. Поскольку я вроде как завязал с пространными рецензиями на очередные выпуски «Х-ра», то теперь я могу не привязывать свои комментарии к определенной дате. И свой асимметричный ответ ожидаемым двум страницам химператорской рекламы предпочитаю дать прямо сейчас, не откладывая дело в продолговатый ящик.

Итак, мы имеем счастье лицезреть очередное проявление активности наиболее упрощенного механизма, сиречь неотъемлемого атрибута. Короче говоря, нашего дорогого студсовета. Чем же на этот раз решил порадовать сей выдающийся орган (самоуправления, естественно) своих избирателей, как вольных, так и невольных? Какие еще доселе невиданные права и возможности он им приготовил? А вот какие: теперь каждый студент химфака имеет право и возможность пойти и сдать кровь. Причем не на какой-то там жалкий клинический анализ. Нет, студсовет мыслит масштабнее: всем студентам химфака предложено стать донорами. Надо сказать, вклад студсовета в предоставление студентам этой уникальной, невероятной, феерической возможности не так уж значителен. Возможность такая прекрасно существовала и будет существовать дальше и без всяких студсоветов. В чем же тогда заключалась роль неотъемлемого атрибута Болонского процесса?

Если студсовет решил от своего имени преподнести студентам уже имеющиеся у тех права и возможности, оформив это как свое крупное достижение, то это, несомненно, его личное студсоветское дело. Но возникает закономерный вопрос: а почему именно донорство должно стать подарком студентам? Да-да, я понимаю, что сия благородная акция приурочена к Дню Донора. Но ведь были в последнее время и другие праздники. К примеру, студсоветский календарь сообщил всем интересующимся о таком светлом празднике как День Призывника. Казалось бы, вот он – прекрасный повод развернуть бурную кампанию: всем студентам мужеского полу студсовет предоставляет эксклюзивное право и возможность пройти службу в Вооруженных Силах РФ! Только российская армия станет для вас настоящей школой жизни! Спешите записаться в ряды непобедимой и легендарной, в боях познавшей радость побед! Число вакансий ограничено!.. И что же мы видим? А ничего: прекрасный повод для «мероприятия» был почему-то проигнорирован. Я могу поверить, что договориться с Красным Крестом проще, чем с военным комиссариатом Петродворцового района. Но все же проявленная студсоветом избирательность оставляет двойственное впечатление.

Эта двойственность связана вот с чем. Я с большим уважением отношусь к добровольным донорам. Нет, даже не так: к Донорам. Я знаю, что обстоятельства и причины, по которым люди становятся донорами, могут быть самыми разными. Но для того, чтобы поставить рядом слова «донорство» и «презентация», мне приходится сделать над собой изрядное усилие. Презентация, съемка и показ роликов, объявления с красными маками (причем тут маки?!) и прочие признаки шумной рекламной кампании, затеянной неотъемлемым атрибутом, как-то очень плохо увязываются с гуманистической стороной обсуждаемого явления. Если привлечение внимания общественности достигается теми же средствами, что и при раскрутке коммерческих продуктов, то и задачи организаторов, надо полагать, имеют немало общего с задачами коммерческой рекламы. А обитателям химфака выпадает незавидная роль ресурса, который следует мобилизовать для решения этих задач. Причем слово «ресурс» в данном случае следует понимать совершенно буквально: кровь-то откуда возьмется?

Похоже, что состояние здоровья студентов-химиков очень мало беспокоит борцов за права и возможности. Считается, вероятно, что все химики до неприличия здоровы, сыты, бодры и веселы, а потому от излишков здоровья их запросто можно избавить с помощью нехитрой медицинской процедуры. А что? С помощью этой же процедуры, кстати, веке эдак в шестнадцатом лечили от большей части болезней. Сомневаюсь, что господа студсоветчики и их студсоветники вполне отдают себе отчет в том, что забор крови не такое уж безвредное мероприятие, и что индивидуальная реакция на него может быть вообще какой угодно – от улучшения настроения до потери сознания, а то еще и чего похуже. Если им вообще знакомо слово «ответственность», то готовы ли они взять на себя ответственность за возможные последствия своих увлекательных игр? Или они, в случае чего, будут ссылаться на полную добровольность, подразумевая под ней свою полную непричастность? Даже странно, что студсоветские мыслители не вспомнили о другом виде донорства, и не попробовали развести студентов на «лишние» органы. Кстати, я ничуть не удивлюсь, если вдруг выяснится, что отнюдь не все члены студсовета в едином порыве отдали свою кровь на благое дело. Хотя нет, это я неправильно формулирую. В том, что все они пойдут и сдадут, я сильно сомневаюсь. А вот в том, что этот факт не будет афишироваться, я абсолютно уверен.

Что день грядущий мне готовит? Это как раз понятно: готовит он мне, среди прочего, очередной выпуск «Х-ра». Вот и посмотрим, насколько я был неправ в своих мрачных разглагольствованиях.

«Информационный кладезь для младшекурсников» уже существует: он называется «В-ка». Это отдельный продукт, который позиционируется именно таким образом. Да, он весьма несовершенен, но зато это почти настоящий справочник, в доступной форме преподносящий студентам младших курсов более или менее актуальную информацию о химическом факультете. «Х-р» как газета, вероятно, не должен ставить себе задачу систематизации информации: все-таки это не справочное издание. Однако такого рода задачи действительно могут решаться на сайте. Правда, я сомневаюсь в том, что заметки «Х-ра» могут быть использованы в качестве справочных материалов без предварительной (и весьма серьезной) переработки.

Возможность скачивать PDF-версию выпуска – это хорошо. Но электронная составляющая «Х-ра» все-таки не должна этим исчерпываться. Думаю, что Вы правы: желательно держать на сайте HTML-версии отдельных статей, обеспечив возможность поиска по темам, по ключевым словам, по авторам и т.д. А в идеале – еще и полнотекстовый поиск. Это требует определенных усилий, но в принципе вполне решаемо. Однако сначала необходимо дать ответ на ключевой вопрос: что должно быть раньше – спрос или предложение. На данный момент, очевидно, спроса нет. Может ли предложение породить спрос на себя – вопрос философский. Далеко не факт, что реализация всех высказанных предложений вызовет массовый приток читателей на сайт. Так стоит ли «Х-ру» тратить силы на сугубо необязательные вещи, если пока что он не слишком успешно справляется с обязательными?

Чисто «химическая» газета для младшекурсников – вариант не самый удачный. Вы, возможно, удивитесь, но младшекурсники в среднем очень плохо знают химию. Им бы почитать что-нибудь попроще. Что-нибудь доступное и необременительное. Но даже и без особой «химии» газета может претендовать на близость к читателю за счет своего «локального» характера. Вот Вы приводили пример про Кори. Так ведь и про наш химфак серьезные СМИ обычно вспоминают только в связи с очередным ЧП. Даже журнал «Санкт-Петербургский университет» не станет уделять много внимания далекому и непрестижному факультету. Поэтому «Х-ру» нечего бояться конкуренции, пока он рассказывает о жизни факультета и не вылезает за ее пределы. Оставаясь в этих пределах, он получает полное право называть себя «несравненным», ибо его и правда будет не с чем сравнить. Однако создается впечатление, что сфера интересов редакции уже распространилась на весь мир (по крайней мере, Тибет в нее точно попадает). И в своих попытках играть на поле «настоящих» СМИ «Х-р» выглядит, мягко говоря, не слишком выигрышно.

Я тоже не считаю, что газета в первую очередь должна быть «учебной площадкой». Но и полноценное печатное издание тоже должно двигаться вперед: совершенствовать концепцию, оттачивать технические решения, вырабатывать «фирменный» стиль. И не последнее место в этом движении вперед занимает повышение индивидуального мастерства авторов. Как это лучше делать – другой вопрос. Мне, собственно, не нравится то, что такое важное дело фактически пущено на самотек.

Идея про «опрос в будущем» хороша. Но она может иметь успех только при наличии большого числа активных читателей, способных внятно сформулировать, чего же они, собственно, хотят. А это условие на данный момент явно не выполнено, так что опрос, скорее всего, оказался бы практически бесполезным. И реальной альтернативы «директивному» методу формирования контента пока что не видно. Впрочем, как знать? Завтра должен выйти очередной номер газеты. Будет день, будет и пища. Для размышлений.

Владимиру.

Анонс ноябрьского номера меня тоже обескуражил. Выбранную пошлую форму обсуждать не буду, но кого автор (Андрей Керестень?) хотел поразить? Те, кто и так заходят на сайт регулярно, прекрасно знают, когда выйдет следующий номер, и прочитают его полностью вне зависимости от зазывного тона анонсов. За два дня мы уже действительно не можем ничего изменить или посоветовать. Единственный материал, который меня заинтриговал, касается некой «олимпиады среди студентов». Я уже видел список победителей на сайте Студсовета. Но найду ли я в «Химператоре» ответы, на возникшие вопросы: откуда эта олимпиада взялась, кто ее проводил, кто в ней участвовал, какие были задания, есть ли у нее будущее? Правда, о заданиях это я зря размечтался. «Химператор» избегает упоминания всякой серьезной химической лексики на своих страницах.

Что на мой взгляд должен содержать анонс, так это позицию редакции о том, почему те или иные темы будут затронуты в подготовленном выпуске. Аргумент «ты давно ничего не писал мне про факультетский спорт» не годится: о многих важных вещах не было вообще ни строчки.

Так как я с бумажной версией дела не имел, то остаюсь фанатом развития сайта. Если помните, я приветствовал «Химператор» как возможность собрать в одном месте информацию, недоступную более нигде. Успех Wikipedia по сравнению со специализированными «серьезными» словарями можно связать и с тем, что там можно было найти статьи на какие угодно темы: от компьютерной игры до матерного слова. На официальном сайте химфака именно в силу его официальности нет места таким текстам как мой рассказ о практикуме по органике. С другой стороны нынешний третьекурсник подчерпнет из него больше информации о том, что ему ожидать весной, чем из всего www.chem.spbu.ru. Пока же та скорость, с которой «Химператор» обозревает аспекты химфаковской жизни, не позволяет ему претендовать на статус информационного кладезя для младшекурсников. Отсутствует даже простейшая систематизация уже опубликованной информации. Может иметь смысл не только складывать pdf-выпуски, но и завести отдельные рубрики: что «Химператор» писал о спорте, об учебе, об общагах. Не говоря уже о том, что выделить из дискуссии в Старой Гостевой рациональные зерна для новичка – дело почти неподъемное.

Штампы у молодых авторов растут напрямую из школьных сочинений и сменившего их ЕГЭ. Там, знаете ли, приветствуется, если ученик угадал мнение проверяющего, а не выразил свое мнение. А так как большинство студентов ничего, кроме учебной литературы, не читает, то и к написанию статей в «Химператор» относится как к школьному сочинительству: пытается не столько выразить себя, сколько угадать «правильный ответ». Если уж им учиться журналистскому мастерству, то, наверно, не у редакторов «Химператора», которые даже в орфографии не сильны. Другое дело, что «Химператор» в отличие от студенческих газет факультетов журналистики, на мой взгляд, должен быть не учебной площадкой, а полноценным печатным изданием. Редакция должна заявить: «Да, мы не умеем заинтересовать читателя заголовком, мы не эксперты в шрифтовой работе, мы боимся брать интервью, но в отличие от журналистов мы пишем о том, что рядом с нами, о том, о чем журналистам не придет в голову писать, мы знаем химию, а журналисты нет». Мастерство авторов New York Times может быть выше специалистов из Chemical&Engineering News, но NYT написал о Нобелевском лаурете E.J. Corey только в связи с самоубийством студента в его группе. Поэтому я, как читатель-химик, не могу ограничить свой круг чтения одной газетой. Вот и химператорцам нет смысла тягаться с профессионалами на таком поле как донорство крови, а вот об олимпиаде их материалы будут единственными, а потому лучшими (но не обязательно хорошими).

Во многом я с Вами согласен, только что это меняет. Я бы сам им новости писал, если бы был на химфаке. И опрос бы я провел не только в прошедшем времени (какой лучший материал был в газете), но и в будущем (о чем бы вы хотели почитать в декабрьском номере и на сайте в «межсезонье»).

Серьезно вычислять Вас я не пытался, да и вряд ли бы смог. Но Вы правы, теперь мне это ни к чему. Ваши тексты дали мне лучшее понимание, чем может дать должность, год рождения или фотография. Но тем не менее, читая текст о США, я хочу знать, был ли там автор, а заметка об общагах несет разную степень правдивости и заинтересованности в зависимости от того, живет в них автор или нет.